Симпатичный брюнет разглядывал свой Георгиевский крест, исковерканный пулей, затем глянул на комиссара Иванова веселыми глазами:

— А вы, господин... товарищ комиссар, еще говорили мне, мол, зачем ношу царскую награду? Пригодилась!

— Как хоть звать-то, величать вас? — поинтересовался Иванов.

— Поручик Нестеров. Не тот, знаменитый, а поплоше.

— Не сказал бы, — улыбнулся Иванов. — Объявляю вам благодарность, господин... товарищ Нестеров!

— Рад стараться! — гаркнул бывший поручик.

Окружающие рассмеялись. Путаница «господин-товарищ» всех развеселила.

— Всем по местам! — раздалась вдруг команда Лбова.

Мятежники густыми цепями двинулись на госпиталь. Среди них было человек двадцать «авиаторов». Стало ясно, что Осипов специально разбавил это авиаподразделение своими людьми.

Атакующие шагали цепь за цепью, как на параде, горланя проклятия, распевая непристойные песни. Мятежники не боялись пяти жалких винтовок. Когда же они подошли почти вплотную к зданию госпиталя, ударили два пулемета, зачастили сорок пять карабинов и винтовок. Ошеломленные кадеты завопили от ужаса, шарахнулись назад. Но поздно: первые ряды были скошены, остальные ударились в бегство, залегли...

Огневой бой длился не более часа. Кадеты не выдержали, стали отползать в сторону Салара.

Еще дважды пытались они атаковать, но вновь потерпели сокрушительное поражение и пустились наутек. Защитники госпиталя торжествовали победу. Но, к сожалению, и они понесли ощутимые потери. Пал смертью героя и член ТуркЦИКа Блиничкин. Он поднял красноармейцев в контратаку, заколол штыком нескольких кадетов, но и сам не избежал штыкового удара.

Военный комендант крепости Белов Иван Панфилович, в прошлом унтер-офицер 1-го Сибирского запасного полка, бдительно следил за демаршами мятежников вокруг крепости. Взлетали из твердыни серии сигнальных ракет, означающих боевую тревогу. Вспыхивали в чернильном небе осветительные ракеты, залившие чуть ли не полгорода синюшным светом.

Осипов смотрел на ракеты, и его бросало то в жар, то в холод. Обстановка складывалась неблагоприятная. Крепость и мастерские прочно удерживали свои позиции. Уголовный розыск, на который особенно насели, покосил столько народу, что хоть плачь, и не думал складывать оружия. Правда, удалось захватить на Саперной улице артиллерийскую батарею. Однако батарейцы успели снять с орудий замки. А неприятных вестей много. 5-я Мусульманская рота во главе со своим командиром, рабочим ташкентского трамвая Камалетдиновым, ушла в крепость...

Что происходит?.. Рабочие Главных мастерских не желают сдаваться, хотя нередко протестовали против иных решений большевистских комиссаров. Эсер Белов отказывается поддержать меня! Что в моем распоряжении?.. Рассчитывал иметь под началом тысячи четыре с половиной. Но где они?.. Батальон 2-го запасного полка, два эскадрона и сопливые гимназистики и кадеты?.. Есть еще много «двадцаток». Но ведь это толпа... Правда, полтысячи уголовников. Но это мародеры!.. Надежда на силы старого города?.. Какой-то Тимурбек привел сто двадцать гавриков. А у большевиков из того же старого города поболее трех тысяч!.. Может, все же послать еще записку Белову? Ну зачем ему большевики!.. Зачем?!