— Хм... — задумался комиссар. — А как же мы сможем обороняться, коли у нас всего пять винтовок?
— Как пять? — изумился Лбов. — Ведь более сотни было.
— Было, да сплыло. Военком Осипов приказал сдать. Для нужд Красной Армии.
— Что же теперь делать?
Комиссар задумался. По доброму русскому обычаю почесал затылок. И вдруг его осенило.
— А что если обратиться к личному составу авиаотряда? Он тут рядом.
— Авиаотряд этот, Иван Ефимович, липовый авиаотряд. Я всякий раз, когда сюда прихожу, присматриваюсь. Солдаты там по-французски говорят. Не все, разумеется, но изрядно переодетых офицеров. Если хотите по-настоящему обороняться, надо его разоружить. Взять с собой настоящих солдат и организовать оборону госпиталя и блокпоста.
— Понятно, — вздохнул Иванов и вновь «посоветовался» с затылком. — А как его обезоружить? У меня и людей-то кот наплакал. Не поднимать же раненных в боях с басмачами и язвенников по боевой тревоге?
— А здесь же дислоцируется Сорок первый Петроградский красногвардейский отряд. У него тоже, как я знаю, забрали оружие, оставив, как и вам, пять винтовок для караульной службы. Там народ боевой, все фронтовики. Объясним красноармейцам положение, позовем разоружать «авиаторов».
— М-да... — задумался Иванов. — Предложение заманчивое, однако рискованное.
— Риск — благородное дело, Иван Ефимович.
Иванов еще разок почесал бритый затылок и, решительно махнув рукой, буркнул:
— А!.. Двум смертям не бывать — одной не миновать. Пошли в Сорок первый отряд агитировать.
Красноармейцы все поняли с первых же слов.
— Хватит агитировать, пошли к летунам!
— Если добром оружие не дадут, холку наломаем.
— Веди нас, товарищ комиссар!..
С Ивановым и Лбовым отправились сорок красноармейцев. Было много еще желающих, да не требовалось значительных сил.
— Командуй, товарищ Лбов, — предложил комиссар, — а я политически буду руководить.
Отряд явился к авиаторам как раз в тот момент, когда там читали какую-то листовку. Лбов взял из рук одного «летуна» бумажку. Показал Иванову. Она, листовка эта, начиналась словами: «Долой комиссаров!»