В один из дней мы поехали с Манжу на мотоцикле в джунгли к живущему в глубине леса одному из племен адиваси, сейчас уж не вспомнить имя того племени. Тая осталась в Диканьке, готовить обед и немного разобраться с фотографиями, которые уже переполнили камеру и компьютер. Племя жило в разбросанных по лесу на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга небольших хатах, похожих на украинские курени, с земляным полом и, как ни странно, электрическим светом. Есть государственная программа помощи адиваси, отсюда и установленные там солнечные батареи, и, совсем уж вызвавшие изумление, урны на каждом шагу, которыми они, похоже, совсем не пользовались. В одной из хат – школа, там шел урок для малышей, они сидели на земле и писали в раскрытые на земле тетрадки. Присел с ними, седьмым, не считая молодой учительницы. Когда-то это племя жило охотой, теперь не пойми чем. Готовят на костре, их несколько в поселении. Куры бегают между хатами. Лесные попугаи верещат на деревьях. Некто лежал в несколько неестественной позе рядом с колонкой, где женщины мыли посуду; то ли пьян, то ли просто отдыхал. Я повидал немало разных племен, и особенно в глубинке Андхра-Прадеш и на холмах Ориссы, где выскочившие из леса мужички племени бондо приставили мне нож к горлу, когда я пытался объясниться с их женщинами, одетыми в ниспадавшие с плеч мелкие бусы, сквозь которые виднелось смуглое голое тело, а шеи охвачены металлическими обручами до подбородка. Это племя, в отличие от бондо, воинственно охранявшего свою территорию, выглядело давно уже примирившимся с компромиссной жизнью, хотя все еще удерживались на земле предков, не поддаваясь на сулящую выгоды государственную программу по отселению из заповедника. Тем не менее, Манжу неотступно ходил за мной, оберегая – иностранцев тут еще не видели.

Сафари, прогулки по округе, а всего лучше, когда, оставаясь вблизи хутора, шли вдоль рва до оленьего лаза под проволокой, проникали в заповедник, устраивались на заросшем холме с хорошим обзором и наблюдали. Однажды, перейдя ров, услышали выезжавший из-за поворота джип егерей, патрулировавших периметр заповедника. Прянули назад и скатились в ров, оцарапавшись до крови в колючих зарослях. Но нас все же успели заметить. Джип остановился. Они вышли, стоят на краю рва, вглядываются сквозь ветки, а мы лежим внизу, обнявшись. Что вы там делаете, наконец спрашивает тот, что посмелей. Целуемся, отвечаю со дна. Долгая пауза. А документы? Спросите у Махеша, говорю я, не разнимая объятий. Постояли, посовещались, уехали.