— Слушайте, светлая головушка, и откуда вы только знаете все это?

— Вам кажется странным, что я… — Кент чуть помедлил, подыскивая слова, — неплохо разбираюсь в своем деле?

— Да будет вам скромничать! Не хотите же вы уверить меня, что научились всему этому в институте?

— Нет, к сожалению. А неплохо было бы такие вещи и в институтах преподавать. — Он вздохнул. — Но многое из этого неизвестно пока и самим учителям.

— Надо думать. Я все-таки тоже почитываю литературу, а вот о многих вещах впервые узнаю от вас.

— Почти все это я позаимствовал из американских и английских источников. Для них это уже пройденный этап, а нам осваивать да осваивать. Учиться у них нам еще долго придется. У меня в запасе еще немало всякого багажа, пока, к сожалению, бесполезного — слишком уж маломощные машины у нас…

Они сидели у Софьи в кабинете, рабочий день уже закончился, но оба почему-то не спешили уходить. Робко постучав, вошел Кириллов, дежуривший на машине во вторую смену.

— Иннокентий Дмитриевич, у нас серьезная неисправность.

— Какая?

— Арифметическое устройство уходит на автономное управление… и никак оттуда не выходит.

— Давно возитесь?

— Часа полтора.

Кент помолчал и, взглянув на часы, сказал:

— До конца смены еще пять с половиной часов. Работайте. Как искать такие неисправности, я вам показывал.

— Хорошо, Иннокентий Дмитриевич, — упавшим голосом сказал Кириллов и ушел.

Софья спросила:

— Неисправность действительно серьезная?

— Да. Одна из самых сложных.

— Вы думаете, он сумеет найти?

— Вероятнее всего, нет, — спокойно сказал Кент.