«Сам» улыбнулся.

— Время было другое.

— Хе! — осклабился Патриарх. — Любим мы свои времена приукрашивать. И трудности были наитруднейшие, и морозы морозейшие, и люди людейшие…

— Да ладно, — примирительно сказал «сам», — тебе лучше знать, кого ставить.

Все же, видно, и он считает, что Русаков любимчик Патриарха.

Любимчик?

Ну что ж, может быть, он чуть-чуть и пристрастен к Русакову. Он тоже человек, а не машина. Кто-то нравится ему больше, кто-то меньше.

Русаков — больше. Ну и что?

«Русаков слишком молод, и опыта маловато. Одно дело — руководить отделом, другое — таким «комбайном», — заранее слышал он.

Тридцать пять не такая уж глубокая молодость, милейшие. А опыт дело наживное. Нет, быть Русакову генеральным…

Знакомство их состоялось лет десять — двенадцать назад (годы, их очередность давно уже путались в памяти Патриарха). Его помощник, докладывая об очередной порции бумаг, в конце чуть замялся.

— Тут меморандум пришел, Николай Аристархович. Страниц на двадцать, с цифрами и формулами. Какой-то инженер из Долинска доказывает, что планировать расширение завода в П. чуть ли не преступление. Мол, у одноадресных машин никакого будущего нет, их все равно придется списывать раньше срока. Даже пытается подсчитать экономический ущерб.

— Сам читал?

— Просмотрел.

— Что-нибудь существенное кроме этого есть?

— По-моему, нет.

— Ответь и поблагодари.

Помощник ответил — несколько вежливых, безлично-благодарных строк.

Русаков, получив отписку, явился за ответом сам, полдня просидел в «предбаннике» — Патриарх не принимал. Русаков явился на следующий день.

Патриарху пришлось принять его.