— Не знаю…

— Да. Уж лучше смерть. После Шурикова это уже третий. Помнишь Шурикова? Как-то я у него спросил, кем он был до войны. «Еще никем, — ответил, — не успел…»

Лагин помнил тот случай: рухнула стена, и Шурикова прихватило. Откопали живого, с раздавленной рукой.

Неожиданно около них затормозил «виллис», из дверцы высунулся парень в добротной шапке и полушубке.

— Лагин?

— Ющенко? — в свою очередь, удивился Лагин.

— В Сталинград? Садитесь! — «виллис» бойко рванулся с места. — А я как вышел из окружения, в газете работаю!

— Ты с кем выходил?

— Со старшим сержантом Дрожжиным.

— А кто еще был с тобой?

— Я уже… плохо помню. Из наших. Клюев, Плотников из четвертого взвода.

— Плотников? Он жив?

— Не знаю…

— О Крылове что-нибудь слышал?

— Нет.

Лагин замолчал, и несколько минут ехали молча.

— А как в газету попал?

— Меня батальонный комиссар Чумичев взял, я с ним тогда у Дона познакомился.

— Чумичев? — спросил Фролов.

— Вы его знаете? Мы как раз за ним едем, он у саперов. — этот разговор начинал тяготить Ющенко, и он сменил тему. — Дом Лагина — это про тебя? В центральных газетах писали…