И мать рассказала, какой видела сон.

— Беды, голубушка, нет, жив твой сын, а хлопот у него много. Ну, а где он и что делает, сейчас узнаем. Да ты, милая, не плачь, не навреди мне слезами.

Старуха поставила на стол стакан с водой, набросила поверх черный лоскут, вытянула над ним ладони и зашептала какие-то слова. После этого она ловко откинула лоскут, встряхнула пальцами — вода окрасилась в мутно-коричневый цвет. Тогда старуха сложила ладони трубочкой, накрыла ими стакан и прильнула к ним лицом, так что ее хрящеватый нос почти полностью скрылся из вида.

Во всем этом было что-то колдовское, и мать замерла в ожидании сверхъестественного.

— Вижу, — полушепотом сообщила старуха, — вижу сына твоего. Дороги у него долгие, много дорог, и одна длиннее другой…

— Где же он? — мать и верила и не верила старухе.

— Сидит в лесу у костра, держит на коленях… конпас и дорогу свою разбирает.

Домой мать шла немного успокоенная. По правде говоря, она не очень-то поверила в это гадание на мутной воде. Скорее всего, старая колдунья ничего не видела в стакане, но ее уверенность, что сын жив и здоров, помогла матери справиться с тревогой. И как это она сама не догадалась, что у сына много дорог, и одна длиннее другой! Только дороги-то эти ой какие трудные…

* * *

С лыжной прогулки Шура возвратилась раскрасневшаяся, веселая, и мать еще чуть-чуть успокоилась, словно улыбка дочери каким-то образом оберегала семью Крыловых от беды.

За обедом Шура рассказывала, как катались с горок и как всем было весело. Сообщила: Леня Николаев хочет пойти добровольцем в армию, а на заводе его не отпускают, потому что он хороший токарь. Мать слушала не перебивая и, лишь когда Шура израсходовала запас своих лыжных впечатлений, спросила:

— Дочка, а что такое… конпас?

— Не знаю. Может быть, — «компас»?

— Может, и так. На нем… дороги разбирают?

Шура объяснила матери, что такое компас, и не удержалась от вопроса:

— А зачем тебе компас?

— Так… — уклончиво ответила мать, скрывая от дочери свой визит к гадалке. — Давай убираться.

— Тебе приснилось? — допытывалась Шура.

— Приснилось. Сидит Женя у костра и конпас на коленях разбирает.

— Его не разбирают, его в кармане или на руке носят, как часы! — рассмеялась Шура. — Это и есть твой плохой сон?