* * *

Подходя, Крылов услышал, что Бурлак рассказывает, как их задержали под Ямполем. Партизаны слушали не очень внимательно и перебивали его насмешливыми репликами.

— Ты чево набил-то в себя? — гоготал Фомин.

— Да что придется. А ты чем набит?

— Соломой, — ответил за Фомина невысокий быстроглазый партизан Киреев.

— Что делать дураку по имени Фома, раз у него ни капельки ума! — весело добавил другой.

— Ты-то умный, заткнись!

— Га-га-га!

Сенька раньше всех заметил Крылова.

— А шапочка у тебя ничего. Где достал? — многозначительно подмигнул было Киреев, но замолчал, покосившись на Сеньку.

— Кончай базар, — подошел Максимыч. — Сеня, едем в головном.

Сенька скользнул тяжелым взглядом по Крылову, пошел к дому.

— Куда едем-то? — полюбопытствовал Фомин.

— Отсюда не видать. Твое дело знаешь, какое?

— Телячье, — вставил Киреев.

— Но ты, пуговица! — беззлобно проворчал Фомин. — Пообедать успеем?

— Обедай, коль есть.

— У него ни капельки!

Все захохотали.

Партизанские подводы выезжали из дворов, выстраивались в колонну. На первый взгляд, в движении на улице не было никакого порядка. Подразделения не различались, полушубки, пальто, пиджаки и тулупы придавали колонне пестрый вид. Но она непрерывно удлинялась, каждая подвода находила в ней свое место.