— Давай, милая! И откуда у тебя слова берутся, Паш! Тебе бы писателем быть!

Миновали лес. Сенька по-прежнему ехал в двухстах-трехстах метрах впереди.

— Вот шалый, — ворчал Максимыч. — Догоняй, догоняй, Илья.

Сенькины сани скрылись в мелком кустарнике, а через минуту впереди стеганула пулеметная очередь.

— Сенька бьет. Гони, Антипин!

Антипин заматерился, пустил коня вскачь, но пулеметные очереди не приблизились. По сторонам, сбивая с кустов снег, чиркали пули. Когда конь вырвался на открытое место, Сенька был еще дальше впереди, а по краю поля скакали к селу конные. Они скрывались за избами, следом за ними, с яростными пулеметными россыпями в село влетели Сенькины сани.

— Чертяка, на рожон полез!

Взвод Максимыча стремительно ворвался в деревню, а Сенька стрелял уже где-то на другом краю.

— Ай, Сеня-Сеня, сломишь ни за что голову! — упрекал Максимыч, а в голосе у него звучало нескрываемое восхищение. — Лихо идет, аж жуть берет!

Навстречу бежали жители. Где-то поймали полицая. Вокруг его пришибленной страхом и стыдом фигуры суетились и кричали женщины.

Сеньку догнали на краю села. Взмыленная лошадь тяжело дышала, Сенька, сдвинув на затылок шапку, пил из ковша воду. Напившись, он отдал ковш, провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу, весело подмигнул:

— Ну что, бабоньки, перезимуем?!

— Вон еще полицай, на Глебовку утекает! — раздались беспорядочные голоса.

Сенька вышел из толпы и, стоя, с руки, разрядил полдиска по фигурке в поле. Полицай упал, потом вскочил и скрылся за бугром.

— Хватит громыхать, поехали. За мной будешь, — Максимыч выезжал вперед. — Загонишь кобылу — голову сниму.

* * *

Лошадь рысцой трусила по дороге. Крылов ехал теперь в Сенькиных санях и сосредоточенно снаряжал пулеметные диски, беря патроны из оцинкованного ящика. Сенька придирчиво следил за ним, но придраться ему было не к чему. Он отвернулся. Медленная езда раздражала его, он нервничал, но молчал. Зато Борзов говорил без умолку.

— Я тебе кричу, что Лузгин там был, а ты знай свое. Влево надо было! Он низом ушел!..

Они будто сговорились не замечать Крылова. Он уложил снаряженные диски в сумку и потянулся к пулемету.

— Не трожь. — глухо предостерег Сенька. — Это тебе не баба.