Они стояли друг перед другом — уже не те необстрелянные юнцы, какими когда-то были, а два зрелых человека, закаленных и прокаленных в горниле войны.

Они больше не сказали ни слова, а только смотрели друг на друга.

— Поехали, ребята, надо поторопиться! — напомнил майор Токарев.

Они обнялись.

— Поехали, Женька, нам тоже надо поторопиться, — сказал Саша.

Крылов еще никогда не чувствовал себя за рычагами так легко, как теперь. Все удавалось: и переключения передач, и подъемы, и спуски. Мотор ровно пел, и Крылову тоже хотелось петь.

В поселке пехотинцы соскочили на дорогу. Саша заглянул в люк:

— Я тебя найду.

* * *

Встречая пополнение, разведбатовцы высыпали на опушку леса.

— Дубравин, твои три первых, остальные Фролову! — распорядился комбат.

Русоволосый старший лейтенант с лихо надетой пилоткой, из-под которой выбивался чуб, запротестовал:

— У меня один на капитальном, товарищ майор, мне четыре надо!

— У тебя с этими девять? Девять.

— Так один на капитальном!

— Жадюга ты, Дубрава! — рассмеялся майор, и вместе с ним засмеялись разведчики.

— Заводи, заводи, мальчики! — донеслось до Крылова. Знакомой фамилии он не придал значения, но голос, а главное, «мальчики» могли принадлежать лишь единственному человеку.

— Фролов!..

— Где это я тебя видел?.. Крылов? Ты?!

Да, это был тот самый Фролов, теперь капитан, командир роты танковой разведки! Сколько потребовалось случайностей, чтобы так вот совпали пути двух людей!..