Понемногу разведбат опережал соседей, и начался огненный марш по земле гитлеровцев.

— Ласточка, я — Клен. Вышел на маршрут, вижу линию окопов! — вытеснив собой другие голоса, зазвенел голос Дубравина.

— Бери на себя! Фролов, подключайся!

— Я — Тополь! — отозвался Фролов. — Выполняю!

— Клен, Тополь, берем с хода. Ли-ни-я!

Крылов развернул машину, резко надавил на газ, заходя правее Окунька. За спиной звякали стреляные гильзы, от орудийного дыма слезились глаза. Крылов высунулся из люка, чтобы глотнуть воздуха, и тут же почувствовал, как что-то свирепо пронеслось мимо.

— Водитель, закрой люк! — крикнул Блинков.

Стало темно. Машину сильно качало. Крылов уперся шлемом в броню, весь мир теперь помещался в светлой качающейся полоске триплекса. Крылов заметил впереди лощинку, погнал машину к ней. Успеть бы. Царапнуло по корпусу — танк вздрогнул, соприкоснувшись со страшной летучей силой, но мотор работал четко, и Крылов облегченно вздохнул. Успел. Теперь он выведет машину вверх, так чтобы видна была только башня. — Хорошо! — одобрил Блинков. Крылов выжал рычаги — тотчас загремело танковое орудие. — Взводный горит!.. Фаустник, гад.

Крылов до отказа надавил на газ. Окопы были недалеко, за ними мелкий сосняк. Стремительность движения подчеркивалась все укорачивающимися пулеметными трассами Сушко и Исакяна. Крылов нацелился на угол траншеи, из которого выглядывала голова в каске и круглый предмет, постоянно меняющий направление. «Ну, борт я тебе не подставлю!»

Ядовито брызнул шлейф огня и дыма — фаустник бросился бежать по ходу сообщения, ловко увертываясь от пулеметных очередей.

Крылов погнал машину за ним. Фаустник часто оглядывался, тяжело дыша. Это был фельдфебель с Железными крестами на мундире. Ярость овладела Крыловым: на совести этого вояки была машина Окунька и немало другого. Он мог быть и среди тех, кто в августе сорок второго года расстреливал истощенных военнопленных.

Фельдфебель догадывался, что его ждет, и лихорадочно пополз в гущу сосенок. Машина настигла его, накрыла гусеницей.

А комбат уже приказывал:

— Следовать по маршруту!

Только к вечеру закончилось преследование. Усталые танкисты выходили из машин, ужинали и принимались за работу. Передышка у экипажей — это прежде всего труд. Механик-водитель и его помощник заправляют топливные баки, осматривают узлы моторной и ходовой части. Тут всегда найдется, что делать: то пора промыть масляный фильтр или воздухоочистители, то надо подтянуть гусеницы или долить в радиатор воды — да мало ли что. Механик-водитель за все в ответе.