Мэб, давно оставившая готовку, смотрела на него не мигая. Бесконечно красивая. Уже бесконечно далекая. Щеки и концы волос ее были присыпаны мукой, хотелось подойти, стряхнуть ее, провести пальцами по гладкой коже, по бледным сухим губам. Увлажнить их поцелуем. Хотелось, отбросив все ненужные, лишние мысли, целовать и целовать ее, а потом подняться в спальню и…

Реджинальд урезонил свое воображение и протянул Мэб рюмку.

Пальцы их соприкоснулись на мгновение и оба вздрогнули.

— Как мы узнаем, что оно подействовало?

Реджинальд пожал плечами.

— Мы, так сказать, первопроходцы. Не беспокойся, это совершенно точно не яд, да и хуже уже не будет.

Мэб фыркнула.

— До дна?

Она поднесла рюмку к губам, замерла на мгновение, а Реджинальд вдруг понял, что выбьет сейчас у нее из рук, уничтожит с таким трудом приготовленный антидот, только чтобы все осталось по-прежнему. Уничтожит антидот, аппарат Маршана, все свои записи, только для того, чтобы Мэб была по-прежнему его.

Реджинальд сделал шаг назад, налетев на кухонный стол — жалобно звякнула лабораторная посуда — и осушил свою рюмку.

Вкуса у антидота не было, как и запаха. Это была даже не вода, а какая-то пугающая пустота. В голове зашумело, но мгновение спустя все пришло в норму. Он себя чувствовал все так же: усталым, больным, расстроенным и злым. Поднимать глаза на Мэб не хотелось.

— Я не голоден, леди Дерован, — сказал Реджинальд суше, чем следовало. — Я иду спать.

Он прошел мимо, чудом не задев Мэб плечом, лишь на мгновение ощутив тепло ее тела, и взлетел вверх по лестнице. Это отняло последние силы. Кое-как Реджинальд добрался до своей комнаты, упал на постель, раскинув руки, и закрыл глаза. Желание, жажда, потребность в Мэб никуда не делись, но теперь он окончательно убедился, что с этим нельзя бороться. Что ж, тысячекратно были правы древние: amor non est medicabilis herbis.

Любовь травами не лечится.

* * *

У антидота не было ни вкуса, ни запаха, и пить его при этом оказалось неприятно. Мэб поморщилась, проглотила зелье с трудом и медленно поставила рюмку на стол. Подняла вновь, рассматривая аккуратный кружок, отпечатавшийся в муке. Разницы она не почувствовала. Впрочем, она давно уже не чувствовала разрушительной силы «Грез». То ли свыклась с ними, а то ли проклятые чары начали выдыхаться. Все было по-прежнему, и теперь Мэб чувствовала себя обманутой и… какой-то опустошенной, что ли. Она вновь поставила рюмку на стол, посмотрела на разложенные по столу продукты и ощутила, что совершенно не голодна. Бес с ними!

Мука, пока Мэб смывала ее с рук, цеплялась, слипалась противными мелкими комочками и казалось, она вся вымазалась в вязкой глине. Мэб терла и терла раздраженно, все прокручивая в голове последние минуты. Реджинальд просто развернулся и ушел! Ни сказал ни слова! Ни взглянув на нее напоследок! Хорошо еще, не стал сразу же обсуждать, как и когда они разъедутся, чтобы более никогда не видеться.