Аурвандил вскинул брови:

— Непреодолимой? Поверь, я очень целеустремленный малый.

— Не шути, — она огорченно сникла, и Аурвандил взял ее за руку.

— Расскажи мне все. И мы подумаем вместе, что можно сделать. Ты ведь теперь часть меня, Горислава, что бы ни случилось. И вместе мы все решим, — ободряюще сказал он.

— Дело в том, что… — Горислава тяжело вздохнула, — моя стихия, на которой держится моя магия — огонь. Только она мне никак не дается. Я пыталась ею пытаться управлять — и бабушка Всемила меня учила, и в академии — только все без толку. Ничегошеньки сделать не могу и никак она в обычной жизни не проявляется, только когда…

— Когда что? — спросил Аурвандил заинтересованно.

— Когда я… Целуюсь, — нехотя признала Горислава. — Остромир однажды поцеловал меня — и обжегся. В буквальном смысле, понимаешь? У него ожог остался на губе и руке, которой он держал мои пальцы. И ты, когда целовал меня на мосту, тоже чуть не получил ожог. И сейчас, если бы я не отстранилась… Я не могу прикасаться к тебе. Даже когда ты обнимаешь, я чувствую опасность. Бабушка Всемила сказала, если я не научусь управлять стихией — сожгу и себя, и того, кого люблю. Но я не могу этого допустить. Да и ты вряд ли захочешь жениться на такой, как я. Что толку от жены, к которой не сможешь подойти? — она взглянула на Аурвандила с сожалением и отчаянием, но с удивлением обнаружила, что его глаза горят азартом.

— Магия огня, — медленно проговорил он, — и ты — его проводник. Что же ты раньше молчала?

— О таком не слишком приятно говорить, — нахмурилась Горислава, — и… Я не понимаю…Ты что, доволен этим известием?

— Ну, печалиться тут точно нечему, — бодро и деловито сказал алхимик. — А твои профессора давно бы справились с этим, если бы знали, в каком случае проявляется твоя стихия, — он улыбнулся, — впрочем, хорошо, что они не знали. Что ж… — он поднялся на ноги и протянул девушке руку. — Начнем укрощать твою стихию. А заодно и попытаемся освободиться.

Горислава удивленно захлопала глазами и встала без его помощи:

— Тебе вообще-то лучше лежать.

— Ерунда! — отмахнулся он, — я себя прекрасно чувствую. Подбери склянку со светом, пожалуйста, мне тяжело наклоняться.

Сбитая с толку Горислава подобрала светящийся флакон и повернулась к Аурвандилу:

— Я тебе о таком рассказала… А ты так реагируешь, словно…Я не понимаю! Бабушка Всемила сказала, я могу сжечь любимого человека! Я думала, это боги не велят мне…

— Горя! — алхимик положил ей руку на плечо, — боги тут совершенно не при чем. И ты бы сожгла меня, если бы не рассказала. Но теперь мы со всем справимся — помнишь, я говорил, вместе мы со всем справимся! Ты мне доверяешь?