– И ты стала совсем другой, моя милая. Но я узнала бы свою девочку под любой личиной.

Я смущенно улыбнулась, вспомнив о своих красных волосах и желтых глазах. Да, теперь я совсем не похожа на своих родственников. Словно колючий кактус на клумбе с ромашками!

– Исход все изменил, – вздохнула мама. – Все эти желания… Ох, я тоже не совсем та, которую ты помнишь. Посмотри, милая.

Она стянула перчатки – и я увидела, что руки мамы оплетают тонкие побеги. Они тянулись вверх, к локтям и плечам, а присмотревшись, я заметила нежный розовый бутон на ее шее.

– Я часть этого сада, Мэри. Слышу растения, а они – меня. В каком-то смысле я тоже… цветок.

Мама рассмеялась, и на ее щеках расцвели крошечные фиалки. Распустились и осыпались, не оставив следа.

– Ты – измененная, – выдохнула я. – Теперь понятно, почему Правитель Туманного Королевства так заботится обо всех измененных.

Мама одарила Коллахана любящей улыбкой, и брат ответил такой же.

– Просто у моего сына благородное сердце, – гордо сказала она.

Сердце кольнуло обидой. С первого взгляда было ясно, что мама и Коллахан очень близки. Все эти годы они были рядом, заботились друг о друге и поддерживали. Вместе похоронили папу, вместе пережили первые, самые сложные годы. Без меня.

Я потрясала головой, прогоняя злые мысли. От них моя душа черствела, а наружу пробивалось что-то темное и жестокое. Что-то, способное испортить радость встречи и уничтожить хрупкое счастье воссоединения. Я не хотела этого. Я желала сохранить этот свет, напитаться им. Я не хотела разрушать.

И все же внутри жила тьма, которая искала выход. И почему-то я снова вспомнила Фрейма. И захотела, чтобы в этот миг он был рядом со мной. Просто стоял за спиной, ничего не говоря, но даря мне уверенность. Словно непробиваемый щит, охраняющий мой покой.

И именно в этот момент, среди роз и фиалок, я поняла, что Фрейм по-настоящему дорог мне. Такой, какой есть. Со всей его молчаливостью и загадочностью, со всеми тайнами и недоговорками. С темной стороной, которая порой брала вверх и показывала свой оскал. Фрейм был тем, к кому я пошла бы в минуту отчаяния, чтобы просить защиты. И тем, с кем осталась бы в минуту радости, чтобы разделить ее на двоих.

Димитрий никогда не вызывал у меня таких чувств, и аномалия это лишь подтвердила. Наши отношения были замешаны на пряном и остром желании, но это чувство не смогло пережить трудности. Димитрий предал меня. Не справился с ревностью и недоверием. Он выбрал меня Жертвой в жестокой игре – и это закончилось моей смертью.

Я очнулась, поняв, что мама что-то говорит, а Коллахан смотрит с беспокойством.