Пробив червоточину в будущий Соларит-Вулс, я распечатала куски нашей переписки и несколько фото, чтобы положить их в депозитарий. Мой смартфон после купания в реке был едва жив, но кое-что выудить из его памяти мне все-таки удалось. Я сделала это на всякий случай, не подозревая, что тайник останется закрытым на долгие годы. Ведь там были такие памятные для меня фотографии. Брат во дворе нашего старого дома. Девочка возле моста и рядом – мальчик в синей рубашке. Тогда он любил этот цвет. Девушка в период Хаоса и ее темноволосый друг с фотоаппаратом в руках.

В чугунной жаровне треснуло и разлетелось искрами полено. Резкий звук заставил нас обоих вздрогнуть. И… потерять нить разговора. О чем мы вообще говорим? Зачем? Разве для этого я гнала через заснеженную пустошь? Разве об этом думала, кусая губы и нажимая на газ?

Воздух между нами сгустился настолько, что дышать стало трудно. И не только мне. Хваленая бесстрастность давала сбой, словно я была вирусом в безупречно отлаженной программе. Фрейм неловко потянул ворот своего грубого свитера, втянул воздух. Я видела, как он на меня смотрит. Этот взгляд заставлял меня нервно вздрагивать и покрываться мурашками. Я почти чувствовала электрические искры, потрескивающие в тесном пространстве мастерской. Еще немного – и все здесь вспыхнет и запылает.

– И… что же дальше, Рид? – осторожно сказал Фрейм. Казался спокойным, но я успела его изучить. Светлые глаза стали совсем безумными от обуревающих его эмоций. Где-то внутри под сухой и бесчувственной маской кипел смертоносный вулкан.

– Я приехала сказать, что ненавижу тебя.

Он моргнул. И взгляд стал таким пустым, что я перепугалась. Дура! Разве я не знаю, что с ним нельзя так шутить? Он же шуток не понимает!

Три шага я преодолела за миг, обхватила ладонями его лицо. Между нами по-прежнему был узкий рабочий стол, и пришлось тянуться, чтобы достать. Почему-то мне не пришло в голову обойти препятствие…

– Ненавижу за то, что отпустил меня! За то, что позволил быть с Димитрием! За то, что пожелал мне счастья!

– Он соответствовал, – надсадно прошептал Фрейм-Лино.

– Чему?

– Образу прекрасного принца.

– А ты, значит, нет?

– А я, значит, нет.

– Может, мне не нужен принц!

– Я провел исследование…

– О боги! Замолчи. Ты так ничего и не понял. Не все можно уложить в твой безжизненный алгоритм и описать графиком! Люди туда не вписываются, разве ты не понимаешь! Посмотри же! Эра Исполнения Желаний лучшее тому доказательство!

Он осекся.

– Я ненавижу тебя за то, что всеми своими больными, безумными, совершенными мозгами ты так и не понял, что я не сказала тебе до Забвения. Что ты нужен мне! Что я люблю тебя.