Светлый фон
Я вышел из ванной и побрел в столовую, и в кухонном отсеке увидел стоящую у рабочего столика другую свою бабку — Герцогиню… Перед ней на столике была большая эмалированная миска, а в ней — кусок бурого мяса, и Герцогиня резала его огромным ножом.

— Ты… Ты не знаешь, где мой Кот, — хрипло и почти беззвучно выдавил из себя я. — Я оставил его здесь, я знаю, что он где-то здесь, но никак не могу…

— Ты… Ты не знаешь, где мой Кот, — хрипло и почти беззвучно выдавил из себя я. — Я оставил его здесь, я знаю, что он где-то здесь, но никак не могу…

— Ты ничего не знаешь и ничего не можешь, — презрительно фыркнула Герцогиня, — а чего еще ждать от упрямого хохла! Но ты — даже не упрямый хохол. Даже твоя мать, этот Сидор Лютый в юбке, сделала свой выбор, а ты…

— Ты ничего не знаешь и ничего не можешь, — презрительно фыркнула Герцогиня, — а чего еще ждать от упрямого хохла! Но ты — даже не упрямый хохол. Даже твоя мать, этот Сидор Лютый в юбке, сделала свой выбор, а ты…

— Помоги мне!.. — взмолился я. — Мне никто не хочет помочь, только ты можешь… Я же — твой внук, я…

— Помоги мне!.. — взмолился я. — Мне никто не хочет помочь, только ты можешь… Я же — твой внук, я…

— Ты — ни рыба ни мясо, — раздраженно перебила она меня. — У твоего деда было пятнадцать костюмов, он любил женщин, но умел выбирать, а ты так и не научился… Перево-о-дчик, — насмешливо протянула она и с раздражением стала резать мясо все быстрее и быстрее.

— Ты — ни рыба ни мясо, — раздраженно перебила она меня. — У твоего деда было пятнадцать костюмов, он любил женщин, но умел выбирать, а ты так и не научился… Перево-о-дчик, — насмешливо протянула она и с раздражением стала резать мясо все быстрее и быстрее. выбирать

Я устало опустился на стул возле овального стола, не зная что делать дальше, а Герцогиня в очередной раз взмахнула ножом, и… В миску отлетел кусок ее пальца, из обрубка плеснула темно-красная струя крови и миска стала наполняться этой бурой, густой…

Я устало опустился на стул возле овального стола, не зная что делать дальше, а Герцогиня в очередной раз взмахнула ножом, и… В миску отлетел кусок ее пальца, из обрубка плеснула темно-красная струя крови и миска стала наполняться этой бурой, густой…

— Вставай, — тряхнула меня за плечо пришедшая в столовую Рыжая, — ей же больно, нужно приложить к ране пиявку…

— Вставай, — тряхнула меня за плечо пришедшая в столовую Рыжая, — ей же больно, нужно приложить к ране пиявку…

— Что она понимает, твоя рыжая шикса, она даже ма-аленьких пиявок боится, а уж настоящих… — насмешливо фыркнула Герцогиня, продолжая поднимать и опускать нож и отрезая от других пальцев и от торчащей… нет, не руки, а обрубка кошачьей лапы все новые и новые кусочки. — Она знает, что такое настоящий страх, — словно про себя пробормотала бабка, — а боль… Это сладкая боль, — вдруг злобно прошипела она, — а ножи — тупые! И иди туда вместе с ней, тебе еще не время быть здесь, ты еще ничего не выбрал, катись отсюда, кати-и-и-тесь оба, вы мне надоели… — миска уже почти до краев наполнилась этой темно красной…