Камни и помидоры — как плохо я думал о вас, люди. Простите...

Глашатай в громкоговоритель призвал всех к тишине, но добиться эффекта ему удалось только с четвертого раза.

Толпа окончательно успокоилась и замолкла, когда я, наконец, ступил на эшафот и встал перед ними.

Теперь, стоя на возвышении, я мог охватить всю картину и истинные масштабы происходящего. Я посмотрел на балкон дворца, откуда обычно я сам был вынужден наблюдать за публичными казнями. Все верно, министры были там, все одиннадцать. Балкон располагался на втором этаже, и я мог прекрасно видеть лица каждого. Бледные и печальные — Шаагена, Ингера и Варнуса (ну надо же, Мельвидор был прав, он, и правда, расстроен!), победные — Сакернавена, Холдера, Корвеца. Остальные не выглядели ни особо счастливыми, ни опечаленными.

Я насмешливо улыбнулся балкону, заметил, как покраснел от бешенства Сакернавен.

Нет, господин министр, я не доставлю тебе такого удовольствия, и не стану умолять и биться в истерике. Поддержка толпы только что дала мне столько сил, что мне теперь ничего не страшно, даже умирать.

Я отвернулся от балкона, министры были мне больше неинтересны.

Прямо у эшафота в первом ряду я встретил знакомые лица. Эйнира, Мел и Леонер тоже были здесь, внизу, пришли поддержать меня, чем только могли.

Я увидел Дариса и Коула, главного мага и главу церкви Багряной Карадены, и успел заметить, как молодой сообщник Холдера, маг Илиас, попытался встать рядом с ними, и как Дарис брезгливо отстранился.

Здесь были и наместники всех восьми провинций. Здесь, в первом ряду, почти среди толпы, хотя имели полное право занять один из обзорных балконов. Что это? Выражение поддержки? Дань уважения?

А я-то ждал камней и помидоров...

Я так засмотрелся в лица людей у эшафота, что даже прослушал часть оглашения приговора. Очнулся только, когда глашатай уже говорил:

— ...за убийство наследника престола Эридана Дайона приговаривается к смерти через обезглавливание.

Хм, значит, мое второе признание подействовало, Шааген не соврал, все-таки отрубят голову. Кто его знает, как это, должно быть быстро, наверное. Лишь бы палач не промазал...

Толпа загудела, и глашатай повторил для особо непонятливых:

— За убийство наследника престола Эридана Дайона приговаривается...

— Что здесь происходит? — вдруг раздался смутно знакомый голос от дверей дворца.

Я резко повернул голову и чуть не свалился с эшафота. Смутно знакомый голос? Как бы не так — мой собственный голос, вернее, голос, абсолютно идентичный моему.

Интерлюдия

Интерлюдия