– Я вернусь все изменить. И это будет скоро.

– Пойми, я схожу с ума. Ты… ты всегда была так похожа на экиланов, вы неотличимы ничем, кроме цвета кожи, вы словно… одного рода. Скажи, это так? Ты ― из них? Твой нос, твоя кожа, кровь… Ты не цветешь, у тебя нет когтей. Ты…

Она останавливается. Резко берет меня за плечи и заглядывает в глаза.

– Послушай меня. Мой Бог учит: все, кто способен любить, мечтать, радоваться солнцу, ― одного племени, от кого бы ни произошли. Это мы. И вы. Наши миры не так разнятся, и…

– Почему тогда экиланы истребляют нас? Почему убили старого светоча и искалечили Эйриша? Почему забрали наш дом?

– Все сложнее, Кьори. Очень сложно. Я лишь прошу: верь мне, как всегда.

Молчание. Улыбка. Светлая. Бесстыдная. Маленький нож, которым я срезаю ветки, еще не в моей руке».

Ойво опять разворачивается ко мне, но я почти не вижу его за подступившими слезами.

– Что это с тобой?

– Ничего.

– А, я понял! ― Он усмехается. ― Ты, наверное, почувствовала себя бесполезной. Ну не грусти, у нас таких много.

Я смотрю на его могучие крылья, потом ― в серебристые глаза. Я вдруг понимаю: узнай он правду ― и я умру прямо сейчас. Так будет лучше: я не задохнусь в ледяном космосе; мое несожженное тело не будет странствовать вечность, замерзая и облекаясь пылью. Ведь именно так поступают с предателями: их сбрасывают с краев мира, не предав огню. Чтобы ни в коем случае они не вознеслись к Разумным Звездам и не восстали в Небесном Саду. Да, так, наверное, будет лучше. Но… вдруг Эйриш еще сможет меня помиловать?