– Хватит. Пугай Жанной Эйро и кого угодно еще, но не меня. Ты стала много шуметь, малютка, здорово мешаешь нам… осматриваться. Подзабыла, что повязана с нами?
Кажется, он берет ее за подбородок или гладит по щеке. Она тут же бьет его и отступает.
– Пугливая… все еще пугливая. И почему Жанна вообще над тобой трясется? Ты же…
Но девушка уже собирается, в осанке даже появляется некое надломленное величие. Не знаю, чего ей стоит это, но из голоса вновь пропала малейшая дрожь.
– Ничтожество? Да. Но как думаешь, Эйро, что Жанна, и Вайю, и все иные подумают, если я скажу, что вы принудили меня? Обманули? Запугали? Или… ― Теперь сама она подступает, сама касается плеча орла, ― что похотливый ублюдок вроде тебя
Я снова улавливаю двоякий смысл слов и вздрагиваю. Почти так же вздрагивает орел, в свою очередь отступивший от прикосновения чужой руки.
– Ты не сделаешь этого. Ты никогда не лжешь, Кьори Чуткое Сердце.
– Не лгу. И не предаю.
Звук, изначально показавшийся сдавленным рыданием, ― истеричный смех. Девушка стоит и заливается, пьяно качается, повторяя: «Не предаю… не предаю…»
– Эй… малышка! ― Орел встряхивает ее за плечи. ― Не пугай меня! Перестань!
Смех стихает так же неожиданно, как зародился. Отголоски душит всхлип, а может, вздох.
– А ты не зли меня, Ойво. Не зли. Не к добру.
Молчание. За это время я успеваю выпрямиться: пыль забила горло, заставила слезиться глаза. Голос девушки по имени Кьори снова раздается, когда я уже осторожно выступаю из-за койки.
– И не забудь: ты еще не исполнил долг, за который получил мою помощь.
– Не пора ли мне узнать его суть?
– Не пора.
– Ты с каждым днем все страннее. ― Тон орла почти участливый. ― Да что с тобой? Союзникам нужно доверять. Мы, по крайней мере, действуем во благо.
– Оставь это. ― Вспышка злости, и вспышка смеха, и само пребывание здесь будто бы смертельно утомили ее. ― Оставь свое «благо», оставь все.