И это маркиза еще не знала, что настоящая проблема сидит у нее в гостиной.

Когда в тазах крови стало больше, чем воды, а вспотела не только Миелика, но и ее служанки, раздался долгожданный крик младенца. Это стало сигналом для Ветра, и он поднялся из кресла, чтобы проследовать в опочивальню. Останавливать его, разумеется, никто не решился. Толкнув дверь, мужчина вошел в душную комнату и окинул взглядом пространство.

Казалось бы отмучившаяся мать облегченно откинулась на подушки, а лекарь осторожно заворачивал младенца в пеленки, когда свою волю явила сама судьба. Скорчившись на постели, маркиза вновь начала кричать, и Шурай тут же кинулся к ней, еще не видя, кто стоит у него за спиной.

- Плохо дело, Ваше Сиятельство. - откинув простыни, побледнел старик. - кровь не останавливается.

- Так сделай же что-нибудь! - закричала женщина, а по лицу ее катились крупные слезы.

- Я приготовлю затворяющий кровь отвар. Немного обождать придется. - облизывая пересыхающие от переживания губы, стал суетиться Шурай, собираясь покинуть опочивальню. Однако, обернувшись, он наткнулся на тяжелый взгляд незнакомца. - В-вы... кто вы и к-как сюда прошли?

Но вместо ответа его, как нашкодившего щенка, просто вышвырнули за дверь. Открыв глаза, за пеленой боли Миелика увидела жуткого незнакомца, который по-хозяйски прошел в ее опочивальню и подошел к ребенку. При взгляде на новую жизнь в его душе ни что не ожило, а маркиза так и не поняла, что этот человек пришел убивать.

- Какая наглость! Ты кто такой?! Немедленно проваливай из моего дома! - закричала женщина, а после ее вновь скрутил приступ жестокой боли.

Но Ветер не ответил ей. Подойдя к окну, он прислонился плечом к стене и просто молча смотрел смотрел вперед. В серебряных глазах давно уж не было огня, они обратились двумя айсбергами, которыми так знаменито северное Серое море. Разве способен такой человек на снисхождение? В другой ситуации это могло бы стать знакомством между будущими зятем и тещей, но Миелика не знала таких деталей, а Ветер думал о том, что между маркизой и его Розой вообще нет ничего общего. Будто эта семья никогда не была ей родной. Но и вели они себя, надо сказать, соответствующе. Так кого теперь винить?

Путаясь в обжигающих сетях мучительной боли, Миелика начала думать, что этот мужчина ей мерещится. Все было до такой степени странно и покрыто пеленой страдания, что она могла мечтать лишь о том, чтобы поскорее вернулся Шурай со своим зельем и эта боль, наконец-то, прошла. Сильно долго маркизе ждать не пришлось. Вновь распахнулась дверь, вбежал запыхавшийся старик с миской бурого отвара в руках, но до женщины он не дошел.