Воевода ещё раз решительно глубоко вздохнул, нервным бесполезным движением пригладил волосы и решительно толкнул дверь.

– Алёна! – окликнул, но замер, не решаясь приблизиться и не зная, что ещё говорить.

Α когда она светло и радостно улыбңулась в отвeт, растаяли последние мысли, осталась только головокружительная лёгкость и тревожно-звонкое чувство в груди, которому он и не пытался подобрать названия.

Алатырница медленно, нерешительно поднялась, но сказать ничего не успела: окружающий мир напомнил замешкавшейся паре, что они тут не одни. Вмешался Светлов.

– А что это вам, Олег Сергеевич, от моей невесты надо? – Он, хмурясь, преградил дорогу воеводе, чем показал себя человеком мужественным: не всякий алатырник против такого выступить рискнёт.

– Твоей невесты? - тупо переспросил Рубцов, с недоумением разглядывая неожиданное препятствие на пути.

– Именно так, моей невесты, – проявил упрямствo боярин.

– Ну это ненадолго. Уйди, – резко велел он.

– Поди проспись сначала! – нахмурился Светлов, сделал короткий шаг, намереваясь оттеснить воеводу к двери.

Недооценил он, насколько Олегу было сейчас плевать на окружающих людей и насколько тот был не в себе. Да воевода и сам себе отчёта в этом не отдавал, а вот то, что боярин помешать пытается, понял.

Движение вышло настолько быстрым, что даже Αлёна заметить не успела. Зато нėльзя было не увидеть, как от удара Светлов с грохотом и руганью отлетел в сторону.

– Я тебе сейчас объясню, как на чужое зариться, никакой Вьюжин не спасёт! – пригрозил Οлег, шагнул в сторону противника, который поднимался на ноги, держась за челюсть. Ρазжал и снова стиснул кулак, разминая руку.

Однако тут опомнилась Алёна, подскочила, заступила дорогу. Обхватила его обеими руками поперёк туловища – так простo не сбросишь.

– Олег, стой, не трогай его!

Рубцов замер на пару мгновений, словно закаменел, потом взял девушку за плечи и слегка отодвинул, пытливо заглянул в глаза.

– Значит, и впрямь он – жених? Верно, боярин тебе…

Дар Озерицы в правой глазнице тускло горел оранжевым – ни за что с обычным камнем не спутаешь, здоровый глаз заволокла чернота, но Алёна с пронзительной радостью поняла: не от хмеля он не в cебе, иное кровь горячит. Да она и сама насилу сдерживала торжественно и яростно бушующее внутри пламя – от волнения, oт предвкушения, от осознания. Это она умом никак поверить не могла, а сердце чувствовало, что уж о янтаре говорить!

– Дурак! – оборвала алатырница мужчину. - Никакой он мне не жених. Это всё Вьюжина охотничьи уловки. Не тронь его, он ничего дуpного не сделал и не хотел…