А самая большая сложность поиска ответов состояла в тoм, что Алёна и сама не знала, чего именно ей больше хочется.

Шарик вместе с ножнами взобрался на лавку в первой комнате, на что хозяин не обратил внимания. Прошёл, аккуратно положил шашку на сундук, только после этого выпустил ладонь Алёны. С удовольствием стащил тяжёлую от сырости рубаху, бросил её следом за шашкой, взялся за завязки штанов – и запоздало сообразил, что вообще-то не один здесь. Вряд ли он мог чем-то смутить алатырницу, но… С уж больно напряжённым видом стояла она у двери, словно боялась чего-то. Не его ли?

Мысль заставила замереть, обернуться. Наверное, стоило что-то сказать, как-то успокоить, убедить в чём-то, но, как назло, опять не нашлось слов. Собственное кoсноязычие начало всерьёз злить Олега, но как с ним бороться – он понятия не имел. Всё же с войной гораздо проще…

Он тихо ругнулся себе под нос и, отвернувшись от девушки, полез в сундук за сменой одежды. Показалось, для начала лучше привести себя в порядок и только потом разговаривать. А то он лишь теперь заметил, насколько неприятно ощущается на теле сырая одежда.

Достал, бросил на постель, опять взялся за завязки штанов, но решил всё-таки предупредить:

– Если хочешь, можешь меня там подождать, - кивнул он на дверь.

Алёна качнула головой, глядя на него с непонятным выражением. Не дождавшись ответа, Олег всё же распустил завязки и почти не глядя сел на край постели, чтобы стащить штаны, отбросил мокрую тряпку в сторону. А вот взяться за чистые не успел, Алёна очнулась и шагнула к нему, нимало не смущаясь наготы. И он её не тянул,и она не примеривалась, но само собой получилось, что девушка оказалась у него на коленях, уютно пристрoила голову на плече. На душе у обоих стало спокойнее.

– Только я не знаю, что дальше делать, – признался наконец Олег, не выдержав тишины. - Не помню, мoжно вообще служивым жениться? Я-то в любой момент уйти могу, а тебе еще небось нельзя. Да и не захочешь ты, наверное. Наверное, подождать можно? Как раз у тебя будет время передумать…

– И ничего я не передумаю! – возмутилась Алёна, подняла на него взгляд, ожидая увидеть насмешку. Однако был воевода странно серьёзен и хмур, словно впрямь ожидал от неё чего-то подобного. - Я тебя люблю, с чего мне вдруг передумать? – слабо улыбнулась она, погладила его по щеке.

Воевода перехватил её руку, прижал, на мгновение прикрыл глаза и сказал тихо:

– Ты же совсем меня не знаешь.

– А ты будто меня хорошо знаешь? – спросила Алёна с укором. – Зачем же тогда позвал, коли так не уверен?