Фиолец кивнул. Мальчик продолжал откровенно пялится на проекцию сердца, похоже, что больше его в этой жизни не интересовало ничего. Винкер мысленно хмыкнул - фанатик виден за десять миль. Этого несло от магии.

- Нас восемь тысяч, - громко, значительно произнес старший.

"По моим сведениям - меньше. Либо ты плохо считаешь, либо хорошо врешь."

- Вижу.

Их и в самом деле было видно - бритые встали лагерем прямо у холма, окружив его так плотно, что не проскочила бы и мышь.

- Вас - в десять раз меньше.

"Точно - плохо считаешь... Пять тысяч разделить на одну - ни демона не десять."

- Мы раздавим вас, как слуга - змею, заползшую сад господина.

"Поэт, что - ли? Или его так впечатлили наши маленькие ползучие друзья?"

Змеи, призванные Рыжиком, атаковали лагерь бритых как раз после того, как пацан сыграл на своей дудочке. В зеркале было интересно наблюдать, как носятся в панике люди и кони, падают палатки, опрокидываются стойки с оружием...

Скольких бедные твари покусали с испугу, разглядеть не удалось. Но, похоже, не мало. Потому что фиольцы тут же, ночью, свернули лагерь и двинулись маршем к Южному. Все, как предсказал Беда. Наемнику можно было палатку на рынке открывать, озолотился бы. Впрочем, судя по доспеху и оружию, он и так не бедствовал.

- Почему ты молчишь? - подозрительно поинтересовался парламентер.

- Извини, - Марк встряхнулся, - ты так красиво сказал про змею, слугу и господина - я прямо заслушался. Так что ты хочешь... извини еще раз, я не запомнил твоего имени.

Беда покраснел, стараясь сдержать рвущийся наружу хохот. Хорошо, что под темным загаром это было незаметно.

Стратег то ли нечаянно, то ли нарочно в двух фразах трижды проехался по самолюбию и нервам парламентеров: напомнил про змей, попенял, что те не представились, то есть объявил невеждами и, наконец, умудрился спросить, чего хочет бритый. Вроде бы все нормально, если не знать, что именно так разговаривали чиновники Священного Кесара с мелкими просителями.

А фиолец этот нюанс уловил...

- Священный Кесар предлагает вам неслыханную милость, - привстав на носках, рыкнул он. - Хотите узнать - какую?

Марк изобразил на лице легкую заинтересованность.

- Вы оставляете это место неповрежденным. Оставляете оружие и амулеты. И уходите -куда пожелаете. Мы вас не преследуем. - Он произнес все это очень громко, на одном дыхании, словно торопясь выплюнуть что-то, что ему сильно мешало во рту. Вдохнул. - Эта милость будет действовать ровно одну клепсидру. Когда над нашим лагерем поднимется красный шар, вы уже ничего не сможете. Только умереть.