- Мы - парламентеры, - бросил Эшери, когда в ответ на его стук из башни над воротами высунулась хмурая, лохматая физиономия. - Говорить хотим.

- Магистр Мар занят, - буркнула голова.

- Очень хорошо, - удивил ее Эшери - С Хорьком я говорить не буду. С теми, кто берет женщин в заложники, я не говорю. Я их на городских воротах вешаю.

- Каких женщин? - удивилась голова, - Магистр Ман из Святых Воинов, они с женщинами не знаются, иначе благодати лиша... ой...

Голова исчезла. Было здорово похоже, что ее кто-то дернул за ногу и оттащил от окна, чтобы не молола языком почем зря.

Лохматого сменил прилизанный, старше и с очень аккуратной лысиной на макушке, над ней явно потрудился цирюльник, а не природа. Жрец.

- Чего нужно, нечестивцы? - неприветливо спросил он.

- Твой скальп в коллекцию. Он будет неплохо смотреться в моей охотничьей комнате, -отозвался Эшери, - как раз между волком и кабаном повешу, там место пустует, нехорошо. Композиция нарушается.  

Жрец подал знак, и послушники на стенах, одновременно, спустили тетивы натянутых луков. Оба разведчика инстинктивно пригнулись к лошадиным шеям. Кот не шевельнулся. Своей силе он доверял.

Долетев до границы щита стрелы, как и ожидалось, застряли, повисели чуток и осыпались, как иголки с лиственницы.

Эшери медленно повел рукой - и напротив ворот Атры возникли еще одни... Смотрелось это интересно - призрачная арка в чистом поле. Но к стенам города она примыкала вплотную, не оставляя зазора даже с волос и тихонько, на грани слышимости, но опасно гудела.

- Женщины, дети, старики, мастеровые, а так же послушники, которые пришли в Ордена от нужды и не собирались принимать сан, могут до вечера выйти в эту арку с вещами, которые унесут на себе. Никого из жрецов арка не пропустит, можете даже не пытаться.

- И что дальше? - подозрительно спросил прилизанный, - что будет с теми, кто выйдет из Атры?

- Фильтрационный лагерь и работа на Империю.

- Рабство?

- Возможность выжить и пересмотреть свои политические взгляды.

За стенами, кажется, о чем-то совещались. Через некоторое время прилизанный опять появился в окне.

- Что будет со жрецами и магистрами? - крикнул он, - смогут ли они выкупиться за золото?

- Нет, - отрезал Эшери, - никаких выкупов. Тот, кто в военное время поднял в тылу мятеж, обрекая половину населения на голод, достоин только одной милости - веревки на рассвете.

- Вы хотели сказать - на закате? - вполголоса поправил один из разведчиков.