– Да я пешочком могу, детишкам места хватит, – пошатываясь, проговорил Зуй.

– Залезай, я сказал, – огрызнулся Вячко раздражённо. – Эти детишки зарезали бы нас, если бы могли.

– Я забрал у них оружие, – доложил Горазд. – Ножи прятали, сучата.

Зуй потупился, пробурчал что-то себе под нос и сел рядом со Втораком.

– Вольные дети… такие они, эх, – вздохнул колдун, оглядываясь на фарадалов. – Ясно хоть, зачем они всё затеяли?

– Успеем расспросить. Поторопиться нужно, – Вячко запрыгнул в седло и велел выдвигаться.

Подавальщица носилась с кухни обратно в зал, расставляя перед гостями угощения. Вторак хотел приступить к ужину, не дожидаясь остальных, когда Вячко остановил его:

– Подождём Неждану.

Зуй велел принести лишнюю чарку, налил в неё браги и прикрыл куском хлеба. Это было для Косого.

Мужчины поднялись из-за стола, и как раз тогда подошла Неждана. Горазд протянул ей простую глиняную кружку.

Вячко знал, что все ждали его слов, и произнёс короткую речь. Каждый раз, когда умирал один из их побратимов, говорить выходило нелегко.

– Помянем Добровита.

Они выпили, присели. Молча выпили ещё.

– А я и забыл почти, что Косого звали Добровитом, – хмыкнул Зуй. – Всё Косой да Косой.

– Ты своё-то имя не забыл? – оскалился Синир и зашипел, лизнув языком ссадину на уголке губ. Говорить, видно, ему было больно, как и улыбаться.

– Молчал бы, пока я тебя твоё имя забыть не заставил, – проворчал Зуй. – Хер скренорский.

– Ты насчёт моего хера не беспокойся, с ним всё хорошо. А вот твоя жёнка жалуется, что с твоим не очень.

По залу раскатом грома прокатился дружный смех, но Горазд тут же шикнул, чтобы вели себя тише. Неждана крутила головой, выпучив глаза, и прижимала к груди кружку, словно щит.