– Чтобы ослабить власть Лойтурии, – догадался Милош. – А твой отец в сговоре с лойтурцами, поэтому и заставил тебя выйти за Идульфа.

Венцеслава резко вздохнула, потеряв терпение.

– Никто никогда не заставлял меня выходить за Идульфа, Милош, – проговорила она с ледяным негодованием. – Да, этот брак выгоден моему отцу, но я сама хотела стать женой Идульфа, потому что… Создатель, Милош, знаешь ли ты хоть кого-нибудь достойнее Идульфа? Он ладмейстер Охотников, у него не меньше власти, чем у короля. Кто мог бы ещё стать моим мужем? Есть ли хоть кто-нибудь могущественнее?

Слова были сказаны. Те слова, которых боялся Милош и которые долго и успешно скрывала за кружевом улыбок и взглядов Венцеслава.

– Если только принц Карл, – процедил чародей. – А так во всей Рдзении не сыскать достойнее супруга Идульфа Снежного. Кто ещё тебя достоин?.. Но участь вдовы предателя, верно, менее почётна?

Венцеслава смерила его презрительным взглядом.

– Если на этом всё, то я бы предпочла вернуться в свои покои и отдохнуть.

Милош стоял, не шелохнувшись.

Лишь из благородства, из благодарности она не прогоняла его прочь. Верно? Или всё же не сном, не мороком была нежность, что порой виделась ему в голубых очах?

Он сорвался с места, в один миг оказался возле Венцеславы, обхватил руками, боясь потерять, и поцеловал несмело, трепетно, как не целовал никого никогда прежде.

Лебёдушка охнула в когтях сокола, обожгла дыханием.

Тонкие пальцы пробежали по оголённой шее, коснулись груди, дотянулись до самого сердца и отстранили прочь.

Милош не посмел сопротивляться, остался недвижим и послушен.

– Уходи, – попросила Венцеслава почти жалобно. – Если не хочешь погубить меня, то уходи сегодня же.

– На рассвете, – шёпотом пообещал Милош.

Вокруг него потемнело, он видел только Венцеславу, она одна горела ярко, но слишком далеко – не дотянуться больше, не коснуться уже никогда.

В дверях она задержалась:

– Отец ищет Стжежимира, чтобы доказать его вину в пожаре и сговоре с ратиславской ведьмой. Твой учитель, скорее всего, скрывается среди погорельцев в предместьях среди троутоских купцов.

Милош кивнул, но Венцеслава уже не видела того, она скрылась за дверью, оставив его совсем одного.

Огонь пылал жарко, наполняя спальню тёплым воздухом, но Милош зябко ёжился, сидя в кресле, пока сумерки пробирались в комнату, предвещая приближение долгой зимней ночи.