– Значит, не знаешь, откуда прознали про мой приезд? – спросил Вячко.

– Весточку от Великого князя читал мне мой писчий, а после я бересту сжёг самолично.

Вячко повёл бровью, но того старый князь не заметил, слишком тяжело ему давался подъём по ступеням.

– Так, может, писчий и разболтал? – сказал вслух Вячко.

– Это вряд ли. Его двумя днями после степняки закололи, а слухи только вчера по городу поползли.

– Ясно.

Вячко молчал, покуда они с Чернеком не дошли до княжеского терема, где от стены до стены протянулись полки со свитками да книгами, где расположился длинный стол с разложенной картой, за который князь с княжичем и сели.

Чернек отдышался, и тогда Вячко приступил к разговору:

– Дело в том, князь, что еду я вовсе не с посольством, и о походе моём вовсе никто не должен был знать.

– В послании говорилось, чтобы я тебе всем, чем надо, помог, но другим ни слова не сказал. И, княжич, клянусь, я даже супружнице ни словом не обмолвился, хотя она из меня что угодно вытянет.

Вячко князю поверил, Чернек всегда пользовался доверием Мстислава Мирного, не зря тот посадил его править в Лисецке.

– Теперь и сам видишь, что сундуков с откупом не везу, да и людей со мной столько, чтобы не привлекли много внимания в пути.

Чернек дул круглые красные щёки, слушая Вячко, и кивал.

– Да я как увидел вас, сразу понял, что такому посольству только по деревням за татями по дорогам гоняться. Ни людей, ни коней, ни, как ты сказал, подарков, – он замолчал, разглядывая княжича с нескрываемым любопытством, но позволяя ему самому раскрыть тайну своего похода.

– Мы хотим наладить связи с бывшими правящими семьями Дузукалана, – соврал отчасти Вячко. – Многие хотят отомстить Шибану за смерть родственников, которых он казнил, когда захватил власть.

– Верно, это хорошая мысль, Создатель вам в помощь, – согласился Чернек. – Самим нам с каганом не совладать, только если хитростью его у него же на родине того-этого, – князь провёл большим пальцем по шее от уха до уха.

– Хорошо бы, – согласился Вячко и наклонился чуть ближе, словно боясь и тут быть подслушанным. – Скажи-ка, князь, ты был с моим отцом последние седмицы, видел его смерть…

Чернек осенил себя священным знамением.

– Упокой Создатель его душу, – проговорил он. – Был с ним, и в последний путь проводил, когда Великого князя повезли на Калиновые холмы.

– Тогда скажи, что с войском, которое привёл мой отец? Хватит ли людей, если Шибан нападёт до того, как мой брат придёт с ополчением?