Светлый фон

– Нас тогда весь город на смех поднимет, – покачал головой Вячко. – Не дети малые. Что мы, в городе корчму не найдём?

Синир остановился на перекрёстке, посмотрел по сторонам и махнул рукой.

– Идём за мной, я знаю куда.

Вячко на этот раз не стал возражать, пошёл следом, когда позади раздался голос:

– Куда вы пропали? Я вас ищу-ищу, а вы как сгинули.

На перекрёстке стояла Неждана.

Мужчины переглянулись, и пусть не могли они разглядеть толком лиц друг друга, но поняли друг друга без слов. Выставлять себя пьяными дураками они не желали.

– Да мы так, гуляли перед сном, – произнёс Вячко. – Идём уже спать.

– Хорошо, коли так, – княжичу показалось, что она улыбалась. – Холодно, однако. Пошли?

Девушка повернулась, зашагала быстро, выбирая другую улицу, и уже через три двора они вместе оказались на пороге постоялого двора.

– Что за… – послышался тихий шёпот Зуя, но больше он ничего не сказал.

Им открыл сонный хозяин. В зале было темно, не горело ни лучины, и все поспешно стали расходиться по своим комнатам, только Вячко не торопился спать.

Неждана тоже медлила, крутилась рядом, словно кошка, норовя ускользнуть в любой миг. Но когда закрылась дверь за Синиром и Зуем, которым выделили одну ложницу на двоих, девушка направилась дальше, не сказав ни слова.

– Ты уходишь? – вырвалось у Вячко с лёгкой обидой.

Неждана замерла, обернулась медленно, будто нерешительно.

– Разве ещё не всё, княжич? – с недоумением спросила она, но в голосе сквозило лисье лукавство.

Вячко почти разозлился на её игры, почти уже решил развернуться и уйти, оставив Неждану одну наедине с её уловками, но сдержался, протянул руку, схватил за ворот рубахи и притянул к себе. Она едва не упала к нему в объятия.

– Играешь? – улыбнулся Вячко почти так же хитро, как делала это ведьма с болот. – Доиграешься…

Он поцеловал её, утягивая в ложницу, сбросил на пол её полушубок, сжал девичьи ягодицы, отчего Неждана игриво взвизгнула.

– Да я и не знаю, чего от тебя ждать, огонёк, – проговорила она между поцелуями, стаскивая с него рубаху. – Сам-то ты, как глыба льда, весь день и не посмотришь на меня.