– Не бери в голову. – Он зевает. – Но психопатия – это не так уж и интересно.

– Я имела в виду не это. – Я кладу ладонь на его предплечье, пытаюсь заставить его взглянуть на меня, но ничего не выходит. Что чертовски досадно. – Почему ты это делаешь?

– Делаю что? – сладким голосом спрашивает он.

– Закрываешься! – кричу я. – Каждый раз, когда я говорю что-то, что тебе не по вкусу, ты просто отгораживаешься от меня.

– Почему это должно тебя беспокоить, если сама ты отгораживаешься от меня вот уже несколько месяцев?

– Ты это серьезно? Я считала тебя олицетворением зла – потому что ты не допускал меня к себе, не давал мне увидеть тебя настоящего.

Он ускоряет шаг.

– Я показывал тебе себя настоящего. Просто тебе было удобнее об этом забыть.

Его слова бьют меня наотмашь.

– Ты так думаешь? Что я не хочу вспомнить? – Я сужаю глаза. – Это несправедливо.

– Ты собираешься говорить мне, что справедливо, а что нет? – Он останавливается и смеется, но в его смехе нет ни капли веселья. – Как мило. – Он качает головой и добавляет: – Это была плохая идея.

Он разворачивается и идет прочь. Но я хватаю его за руку и пытаюсь удержать.

– Пожалуйста, не уходи.

– Потому что тебе нужна помощь с этой чертовой магической историей? – ядовито спрашивает он.

– Потому что я хочу с тобой поговорить, – отвечаю я.

– О чем нам говорить, Грейс? Я знаю о тебе все – даже то, что ты предпочла бы скрыть от всех, – но мне все равно хочется узнать больше. А ты, ты не можешь придумать один-единственный вопрос, который ты могла бы мне задать? Мне это надоело.

– Не хочешь ли ты сказать, что тебе надоела и я? – Я бросаю ему эти слова, будто перчатку, затем пугаюсь, увидев, что они попали в цель.

– Да, – говорит он через секунду, и глаза его при этом напоминают озеро, скованное льдом. – Может быть, именно это я хочу сказать.