Понятно.

– Значит, ты говоришь, что на самом деле победить в этом самом Гексагоне нельзя?

– Ничего такого я не говорила. – Колдер опять взбивает свои волосы. – Напротив, я говорю, что тебе надо пойти туда и продемонстрировать свою крутизну. Покажи свой серьезный настрой – и держи в руках большую дубинку.

Я узнаю цитату президента Тедди Рузвельта: «Говори тихо, но держи в руках большую дубинку, и ты далеко пойдешь», но не могу не сказать:

– У меня нет большой дубинки.

Она закатывает глаза.

– Да нет же, есть. У тебя же есть Реми и я. А мы с ним представляем собой самую большую из здешних дубинок.

– Говори за себя, – растягивая слова, роняет Реми. – Я любовник, а не боец.

Колдер смеется, как будто он сказал что-то очень смешное, и я не могу не вспомнить слова тюремщиков о том, что последнего человека, которого посадили в камеру к Реми, пришлось потом выносить оттуда по кускам. Когда мы познакомились с Колдер, я решила, что это из-за нее – взять хотя бы ее рык. Но, возможно, дело все-таки в Реми. Есть в нем что-то такое, что буквально кричит, что он может справиться с кем угодно и с чем угодно. Как и Хадсон. Но совершенно по-другому.

– Что ж, хорошо. – Я с усилием сглатываю. – А что еще нам нужно знать, чтобы уцелеть в этой тюрьме?

– Нельзя никому позволять срать на себя, – говорит Хадсон, выйдя из санузла. Волосы у него мокрые, а значит, они падают на лоб. Я впервые вижу его с такими волосами, и, несмотря на его жесткие слова, это придает ему… уязвимый вид. Правда, возможно, дело не в этом, а в выражении его глаз. Настороженном, отрешенном.

И все же он и сейчас выглядит чертовски сексуальным. Ну еще бы, ведь речь идет о Хадсоне Веге. Я уверена, лишить его сексуального вида не под силу никому.

– Вот именно. – Колдер широко улыбается и хлопает ресницами. – Хадсон понимает, о чем я.

Я гляжу на Хадсона, надеясь встретиться с ним взглядом и увидеть на его лице улыбку, говорящую, что он согласен – Колдер смешная, но она прелесть. Но он по-прежнему избегает смотреть на меня, и мне не остается ничего другого, кроме как улыбнуться Реми, который улыбается в ответ и качает головой, как бы говоря: «ее нельзя не любить».

Я хочу сказать что-то еще, но не успеваю я открыть рот, как весь свет в камере становится голубым.

– Пора в Гексагон? – нервно спрашиваю я.

– Да, пора, – отвечает Реми, и тут же в полу открывается люк.

Глава 120. Шлепок по попе

Глава 120. Шлепок по попе

– И с чего мы начнем? – спрашивает Флинт, когда внизу медленно-медленно начинает выдвигаться лесенка, самая узкая и крутая, которую мне когда-либо доводилось видеть. Она движется со скоростью сползающего ледника.