В конце концов я возвращаюсь к своей койке и сажусь на ее середину. Затем подтягиваю колени к груди и готовлюсь к нескончаемой ночи. Вскоре Колдер испускает гортанный крик, и Флинт переворачивается и трясущимися руками зажимает уши.

– Это происходит опять? – спрашиваю я Реми и слышу звучащий в моем голосе страх.

Но Реми качает головой.

– Нет. Но такое бывает всегда. Пройдя через Каземат, Колдер может спать до десяти часов.

– Десять часов? – в ужасе спрашиваю я. Я не могу представить себе, что целых десять часов не смогу поговорить с Хадсоном, увидеть его глаза, удостовериться, что с ним все в порядке.

– Считай это благословением. Кошмары длятся всего несколько минут, а затем они спят спокойно.

Я надеюсь, что он прав, но, если судить по тому, как они мечутся, в эту теорию не так-то легко поверить.

– Это ужасно.

Реми пожимает плечами.

– Так уж здесь все устроено.

Это звучит бессердечно, тем более что он опять начинает читать книгу, но тут я одновременно понимаю две вещи. Во-первых, то, что он переживал страдания Колдер столько раз, что и не счесть, и единственный способ выдержать это и не слететь с катушек – это немного отстраниться от того, что происходит. А во-вторых, он держит свою книгу вверх ногами, и это значит, что происходящее действует на него куда больше, чем можно было бы подумать, глядя на него.

Я думаю о том, чтобы указать ему на это, но, прежде чем я успеваю что-то сказать, Флинт резко садится на своей койке, хрипло крича.

– Тихо, тихо, все хорошо, – говорю я, сев на койку рядом с ним.

Его бьет такая дрожь, что я боюсь, как бы он опять не упал на пол. Я беру его за руку, пытаюсь успокоить. Я делаю это до тех пор, пока он не открывает глаза и не понимает, что за руку его держу я. Поняв это, он дергается и инстинктивно заслоняет лицо рукой, как будто думает, что я могу ударить его.

– Все хорошо, Флинт, – успокаивающе говорю я. – То, что тебе снилось, было ненастоящим. Это было…

– Это было по-настоящему, – хрипло перебивает меня он и натягивает на себя одеяло, как будто хочет спрятаться под ним. Как будто хочет спрятаться от меня.

Это настолько выбивает меня из колеи, что я встаю и вскидываю руки, чтобы показать ему, что я не причиню ему вреда… и даже не дотронусь до него. Но, похоже, это не действует на него, не избавляет его от страха, и я опять возвращаюсь на свою койку со слезами на глазах.

Когда измученный Флинт засыпает, я поворачиваюсь к Колдер. И вижу, что она наконец успокоилась, хотя ее щеки все еще мокры от слез.

Черт, черт. Действие Каземата и то, что происходит после, – это и вправду самая ужасная вещь, которую я когда-либо переживала. Тот, кто спроектировал эту тюрьму, был чудовищем. Как и те, кто отправляет сюда людей.