«Ей, должно быть, не меньше тридцати пяти, – проговорила Люсетта, – а все еще надеется стать его королевой».

(Его отец, Альфонс I Португальский, марионеточный правитель, руководимый дядей Виктором, недавно последовал совету Гамалиила и отрекся от престола в пользу республиканского режима, но Люсетта говорила о скоротечности красоты, а не о переменчивости политики.)

«Это была Ленора Колин. Что не так, Ван?»

«Кошкам не стоит глазеть на звезды, дурной тон. Сходство уже не столь разительное, как раньше, хотя, конечно, я не следил за переменами в облике оригинала. A propos, как продвигается карьера?»

«Если ты об Адиной карьере, то я надеюсь, что она потерпела такое же фиаско, как и ее замужество. Так что Демону только на руку, если я заполучу тебя. Я редко бываю в кино, и я отказалась говорить с Дорой и Адой на похоронах, посему не имею ни малейшего представления о ее сценических или экранных подвигах в последнее время».

«А эта Дора поведала своему братцу о ваших невинных забавах?»

«Разумеется, нет! Она дрожит над его благополучием. Но я уверена, что это она заставила Аду написать мне, что мне “никогда больше не следует пытаться разрушить счастливый брак”, – я могу простить такое Дарьюшке, прирожденной шантажистке, но не Адочке. Мне совсем не нравится твой кабошон. То есть я хочу сказать, пусть он красуется на твоей милой волосатой руке, но, знаешь, папа носил очень похожий на своей поганой розовой лапе. Он был из тех, кто сопит и шарит. Как-то раз он повел меня на хоккейное состязание школьниц, и мне пришлось остеречь его, что я закричу, если он не прекратит своих поисков».

«Das auch noch», вздохнул Ван, пряча в карман перстень с темным сапфиром. Он бросил бы его в пепельницу, не будь это последний подарок Марины.

«Слушай, Ван, – сказала она, допивая четвертый бокал, – почему бы не рискнуть? Все довольно просто. Ты женишься на мне. Получаешь в приданое мой Ардис. Мы живем там, ты сочиняешь свои книги. Я где-то на заднем плане, тебе нисколечко не досаждаю. Мы приглашаем Аду – одну, разумеется, – провести время в ее усадьбе, поскольку я всегда была уверена, что мама оставит Ардис ей. Пока Ада гостит, я уезжаю в Аспен, или Гштад, или в Шиттау, и ты живешь с ней в хрустальном яйце с вечно падающим снегом, pendant que je ношусь по крутым склонам Аспениса. После чего я скоренько возвращаюсь, что вовсе не означает, что ей пора уезжать, и держусь поблизости на случай, если вы двое захотите меня. А потом она едет обратно к мужу на несколько унылых месяцев, что скажешь?»

«Да, отличный план, – сказал Ван. – Беда лишь в том, что она никогда не приедет. Сейчас три часа, мне нужно встретиться с человеком, взявшимся отремонтировать виллу «Армина», которую унаследовал я и в которой собираюсь разместить один из моих гаремов. Вот так шлепать человека по запястью не лучшая из твоих ирландских привычек. А теперь я провожу тебя в номер. Тебе не мешало бы соснуть».