Учитывая грохот колес, вряд ли кто-то мог бы умудриться их подслушать. Но, видя серьезный взгляд друга, Рэймер не поленился и в полуприседе добрался до выхода, приподнял полог и выглянул наружу. Ближе всех был солдат, ведущий под уздцы лошадь, запряженную в телегу. Охрана принца шла в пределах видимости, но на достаточном расстоянии.

— Все чисто, — доложился Монтегрейн, вернувшись.

— Хорошо, — выдохнул Конрад. — Я хотел сказать… Если я не выживу…

Наверное, правильно было бы возразить и сказать, что это бред, мол, выживет непременно. Но Рэймер никогда не врал другу, поэтому молчал.

— Если я не выживу, позаботься о…

— Я знаю, — серьезно кивнул Монтегрейн. Никто, кроме него, не знал о месте нахождения ребенка принца, да и о его существовании в принципе. Поэтому просьба друга его не удивила и была вполне закономерна.

— Это… не все… — продолжил Конрад, и на сей раз Рэймер приподнял брови. — У тех людей в доме есть тайник. В детской, третья половица от стены под кроватью. Там кое-что есть, возьми.

Монтегрейн нахмурился.

— Что?

— Увидишь, — загадочно пообещал принц и в очередной раз закашлялся.

Ужасно захотелось встряхнуть его и заставить пояснить, что он имеет в виду, но тот так задыхался и постоянно кашлял от этой тряски. Поэтому Рэймер решил отложить этот разговор до места следующей стоянки.

Напоив друга и положив фляжку на пол неподалеку, Монтегрейн поднялся.

— Пойду проверю, не вернулась ли разведка. Позову к тебе Ситера.

— Зидена, — с вялой улыбкой поправил Конрад.

— И его тоже, — усмехнулся Рэймер. — Поговорим вечером, ладно?

Принц приподнял руку и изобразил подобие воинского салюта. Монтегрейн улыбнулся: шутит — это хорошо.

Добрался до выхода, уже взялся за полог, как наследник вдруг снова его окликнул:

— Рэйм!

Он обернулся.

— Прости меня, — до боли серьезно вглядываясь в его лицо, произнес друг.