Алесса не смогла устоять.

И тут же замерла на месте. Данте обернулся, и она сделала вид, что осматривает переулок и шевелит бровью.

– Клянусь, – выдавил он со смехом. – Есть места получше, чем переулки.

Вскоре перед ними раскинулся океан, великолепный в лучах заходящего солнца, – и ей с трудом верилось, что в одном и том же мире может существовать что-то жестокое и уродливое.

Они оказались не единственными посетителями Карнавала, кому пришла в голову та же идея, и Алесса отвела взгляд от нескольких пар, рассевшихся на песке. В ее груди нарастала боль.

Его фигура и манера двигаться пробуждали в ней сотни запретных желаний, и Алесса знала: что бы ни случилось утром или в день Диворандо, она никогда не забудет хрипотцу в его голосе от усталости, или как он щурился, когда пытался не смеяться, или его нелепые шутки по любому поводу.

Был ли вообще смысл мечтать о жизни после битвы, в которой Финестра Богини и гиотте Кролло жили бы долго и счастливо?

Камни превратились в гальку, галька сменилась песком, и Данте ждал, пока она снимет туфли, погрузив пальцы ног в медленно остывающий песок. Океан приглушал звуки городского шума наверху. Алессе приходилось быстрее переставлять ноги, чтобы поспевать за ним, и туфли свисали с кончиков ее пальцев, подобно серьгам.

Они замедлились и с каждым шагом становились все ближе, пока не начали потираться друг о друга тыльными сторонами ладоней.

Почти соприкасаясь, но еще не совсем, пара остановилась, засматриваясь на водяную гладь. Ее разделяли дальние берега, их зубчатые очертания выглядывали на горизонте, и одна заостренная вершина была выше остальных. Там, где в этот самый момент демоны неумолимо прокладывали себе путь на поверхность.

– Трудно поверить, что нечто столь прекрасное может быть настолько смертоносным, не так ли? – спросила она.

Алесса повернулась и обнаружила, что Данте смотрит на нее, а не на волны.

– Да, – тихо ответил он. – Трудно.

Она выдержала его пристальный взгляд. Никакого дразнящего наклона головы или вызывающей ухмылки. Никаких шуток. Просто девушка, ожидающая поцелуя парня.

И он поцеловал.

Океан дышал в унисон с ними, как будто тоже чего-то поджидал. Данте прикоснулся губами к ее, легко, вопрошающе. Словно она была лишь девушкой, а он – обычным парнем, мир не собирался подходить к своему концу, и она не выходила утром замуж за другого.

Внутри разгорался пожар, но Данте терпеливо ждал, потому что этот момент предназначался не для жара, а для тепла. Не для спешки, а для неторопливого сладостного трепета. Своего рода введение. Алесса знала его, Данте знал ее, но они не знали друг друга так, как сейчас.