Но Данте-любовник, как и Данте-боец, намеревался найти каждую ее уязвимую точку, и он находил, пока она не выгнулась ему навстречу, едва ли способная дышать.

Алесса обмякла в его руках, обессиленная, податливая и сонная, когда Данте притянул ее к себе, целуя в лоб, веки, шею – во все места, до которых мог дотянуться. Она прижалась ближе, шепча ему в шею.

– Ты уверена? – спросил он.

Алесса была уверена. Как ни в чем другом в своей жизни. Поднявшись на колени, она стянула блузку через голову. Луна обласкивала ее тело своими серебристыми лучами, и вскоре оно перестало походить на ее собственное. Данте впал в ступор от изумления, не способный пошевелиться. С юбкой справиться оказалось сложнее, и недолгое ожидание вывело его из благоговейного транса. Он отцепил их одним движением запястья, отбросив на пол, и под его пристальным взглядом Алесса предстала обнаженной и лишь отчасти смущенной.

Теперь все зависело от нее. Она с улыбкой на губах подтолкнула его, чтобы Данте поднял руки, и попыталась стянуть с него рубашку. Когда та полетела на пол, Алесса, прищурившись, приступила к пуговицам на его брюках. Ее рука проскользнула внутрь, но, услышав сдавленный стон, девушка тут же отдернула ее.

– Нет, – сказал он, нервно посмеиваясь. – Приятная боль.

Словно разворачивая долгожданный подарок, она не торопилась раздевать его, заставляя его смущаться, вот только он был не из робких. И его уверенность была оправданна. Рельефные мышцы, которыми Алесса восхищалась издалека, вблизи, ничем не скрытые, казались еще более околдовывающими.

Даже в нынешнем, опьяненном любовью состоянии Алесса подумала, что Богиня наверняка потратила дополнительные часы и усилия на сотворение Данте, потому что не могла найти ни единого изъяна. Хотя, если бы они и обнаружились, недостатками точно не показались бы. Тем не менее каждая линия и изгиб, видневшиеся под кожей кости и мышцы были совершенны. Как на вид, так и на ощупь.

Данте позволял ей исследовать себя, пока не смог больше выносить этой сладкой пытки. Поэтому он, двигаясь с кошачьей грацией, подмял ее под себя.

Каждая секунда ее жизни словно вела к тому моменту, когда он навис над ней. За то короткое время, что Алесса знала его, она научилась добиваться своего, не стесняться и любить себя, но ей предстояло усвоить еще много жизненных уроков, начав с выяснения того, как быть одним целым с другим, пусть и временно. Она тихо пискнула, когда вспышка боли пронзила ее тело, и Данте остановился, утешая ее неспешными поцелуями, пока она не стала молить его продолжить. Он застонал, и у нее перехватило дыхание. Алесса распахнула глаза.