– Может, ты меня научишь, – ответил он. – Партнеры, да?

– Да.

– Хотя здесь намного веселее. – Рука Калеба взметнулась в воздух, и Данте поймал статуэтку, которую он сбросил.

– Наслаждайся вечером, Калеб, – напутствовала Алесса. – Но постарайся протрезветь до утра. Я бы хотела, чтобы ты запомнил этот разговор. И пей больше воды.

Калеб неуверенно отсалютовал ей и резко заключил в слабые неловкие объятия, склонив голову и стараясь не коснуться ее лица.

– Ты отстал от друзей, – напомнил Данте, отрывая Калеба и направляя его твердой рукой в нужном направлении. – Как насчет того, чтобы догнать их, а?

Калеб ускакал, а Данте и Алесса продолжили путь по улице в одиночестве, периодически останавливаясь, чтобы понаблюдать за вертящимися и приседающими танцорами, бросить монеты в футляр для мандолиниста и посмеяться над кукольным представлением, где миниатюрная Финестра забила до смерти чучело скарабео под бурные аплодисменты.

– Если бы все было так просто, – прошептала она.

– Может, так оно и будет.

– Надеюсь, – выдохнула Алесса, пытаясь запечатлеть вид каждого радостного лица.

Улицы были плотно забиты людьми, и парочка с трудом пробиралась сквозь резвящуюся массу саверийцев. Лощеные городские жители передавали напитки хулиганам из доков, а деревенские – с широко распахнутыми глазами терлись локтями с шумными матросами и восхищенно слушали истории, рассказываемые поселенцами, вернувшимися с континента, которых выдавали вышедшая из моды домотканая одежда и отважный вид. Требовался особый характер, чтобы добровольно покинуть комфорт Саверио и отправиться на разрушенный континент. Алесса замедлила шаг, проходя мимо небольшой толпы, рыдающей от смеха, и заслушалась женщину в тунике без рукавов и с кожей, потемневшей от долгих дней, проведенных под солнцем, что выкрикивала историю, которая окончилась пародированием ее партнера, который упал в развалины древнего канала после того, как наслушался сказок о привидениях.

Данте усмехнулся, но смех Алессы быстро затих. Чем дольше будет продолжаться битва, тем больше людей погибнет. Солдат, меченых и их детей, которые в силу возраста не смогут войти в крепость. Колоритные оживленные улицы скоро превратятся в поле битвы, и она была их последней линией обороны.

– Сюда, – сказал Данте.

Переплетя пальцы с ее, он потащил Алессу за собой, прокладывая путь сквозь толпу гуляк. Девушка замечала лишь спины и животы, а в центре всего этого – крепкая хватка Данте и уверенный шаг. Он расталкивал людей широкими плечами и отпугивал командным видом, дававшимся ему без усилий. Когда они вырвались из веселившейся массы, он завел ее в настолько узкий переулок, что ему пришлось отпустить ее руку.