Алесса потянула своего спутника в коридор, где погасло подозрительное количество фонарей. Плащ с капюшоном затеняли его лицо, но этого было недостаточно, чтобы скрыть синяки.

– Что они с тобой сделали? Я думала, у них нет ключа.

– Не нужен ключ, когда можно бросать камни, – ответил Данте сквозь стиснутые зубы.

По венам растекалась ярость, но с этим пришлось повременить. Алесса собиралась быстро пройтись по переполненным уровням с настороженным, подыгрывающим ей Данте. Вместо этого его рука все сильнее давила на ее плечи, шаги замедлились, а по мере того, как они продвигались к более людным местам, каждое косившееся на них лицо вызывало у нее приливы страха.

Она бросила отчаянный взгляд через плечо на Камарию и Йозефа, которые держались позади них и пытались смешаться с сотнями других саверийцев, слоняющихся вокруг.

Люди бы запаниковали, если бы друзья кинулись поддерживать «Калеба», но куда хуже будет, если он упадет. И гораздо хуже, если все поймут, что под капюшоном скрывается вовсе не Калеб.

В конце концов они добрались до главного коридора, и она разглядела ворота Цитадели.

– Почти пришли, – прошептала она. – Осталось чуть-чуть.

На их пути встали две фигуры. Выбрали славный момент.

– Финестра, – сказала ее мать, сжимая папину руку до побелевших костяшек. – Я была бы признательна за секунду вашего времени.

Алесса уперлась ногами в землю, пытаясь удержать Данте в вертикальном положении.

– Боюсь, мы немного торопимся.

– Пожалуйста, – ее голос дрогнул. – Твой брат рассказал нам, что он сделал.

– У меня нет брата, – произнесла Алесса ровным тоном. – Или семьи.

И это по-прежнему причиняло сильную боль, как и в тот день, когда она ушла.

– Знаю, ты злишься на меня, но я пыталась следовать правилам. Как того велели боги. Адрик… – Она поднесла руку ко рту.

– Он должен был защитить тебя. – Ее отец дернул себя за короткую бородку. – А не делать того… что сделал.

Данте покачнулся, ловя себя на том, что чуть не потерял сознание, и это вызвало у Алессы приступ паники.

– Я рада, что вы против того, чтобы ваш сын пытался убить Финестру, но мне действительно нужно идти.

– Мы против того, чтобы наш сын пытался причинить вред своей сестре. – Мать потянула себя за прядь седых волос, выбившуюся из пучка. – Меня воспитали в убеждении, что мой долг – оставить своего ребенка, если ее или его выбрали. Но у меня был долг и перед тобой. Я знала… – Она махнула рукой. – Знала, что он посещал тебя, и никогда не задавала вопросов. Боялась того, что услышу. А теперь… – Она прижала руку ко рту, и дыхание вырвалось со свистом. – Я должна была спросить. Должна была прийти.