Адрик притянул ее в объятия и, крепко сжав, оторвал от земли.

– У тебя получилось, младшая сестренка.

– Отпусти меня, дурак. – Она легонько хлопнула его по спине. – Я все еще опасна. И ради Богини, ты на две минуты меня старше. Хватит нести чушь о младшей сестре.

Адрик рассмеялся и поставил ее обратно.

– Не хочу, чтобы ты зазналась только потому, что спасла всех. А теперь скажи этому прекрасному демону принять чертово лекарство, ладно? Он куда упрямее тебя.

Алесса опустилась на колени, стягивая одну перчатку.

– Данте… – Все его тело содрогнулось, когда она нашла его ладонь. – Прости, – выдохнула и отстранилась, неловко пытаясь снова натянуть перчатку. Девушка тихо выругалась. Конечно, он был слишком слаб, чтобы вытерпеть ее прикосновения. – Ты не примешь лекарство, пока не скажешь мне кое-что, да? – спросила, улыбаясь сквозь слезы. – Так говори. И тогда я волью его тебе в глотку.

– Кролло, – прохрипел Данте. Слеза скатилась из уголка глаза, и Алессе пришлось бороться с желанием смахнуть ее. – Он не закончил. Я видел… слышал… – Он остановился, чтобы сделать короткий, прерывистый вдох. – Все взаимосвязано. Твоя сила. Конец. Ничего не кончено.

Она шикнула на него.

– Но пока кончено, да?

Напряженный, болезненный кивок.

– Тогда отдохни немного и исцеляйся. И ради Богини, Данте, прими лекарство.

Адрик отмерил дозу и помог Данте приподнять голову, чтобы проглотить жидкость. Алесса подозвала ближайшего медика.

– Вы знаете, кто он, верно? – осведомилась она, бросая вызов женщине средних лет в очках и провоцируя ее развязать конфликт в связи с личностью Данте.

Женщина кивнула, сдвинув брови на переносице.

– Знаю и с радостью послушаю, чему вы стали свидетелями. А что касается его состояния, то он стабилен, но улучшений пока нет. Однако в подобных ситуациях требуется время.

– Но хоть какое-то улучшение вы заметили, верно? – уточнила Алесса. – Небольшие порезы заживают, синяки исчезают?

После настолько тяжелых травм каждый человек по несколько дней или даже недель находился на грани жизни и смерти. Вот только гиотте к их числу не относились.

– Боюсь, что нет, Финестра. Более того, у него случилось небольшое ухудшение, но мы успели до того, как стало слишком поздно.

Алесса нахмурилась. Еще слишком рано. И он воскрес из мертвых. Многовато для одного человека. Ухватиться было не за что, но она цеплялась за этот лучик надежды.