Странное.

Что делает она здесь, на пустой дороге? И почему с конем? Он не оседлан, даже не взнуздан. Так, на спину наброшено старое одеяло, но и только. Теттенике осторожно коснулась выцветшей ткани. Жесткая. Все, словно настоящее… не как в тот раз.

Это… это что-то да значит. Но что именно?

И она огляделась.

Дорога. Горы. Впереди тоже дорога… и надо идти. Наверное. Или вернуться? Но… разве она сама не требовала показать ей… еще бы понять, что именно.

– Ты… ты же не злой, – сказала Теттенике, обняв конскую голову. Та была огромной и страшной до дрожи в коленках. Но конь не шелохнулся даже, лишь вздохнул, окутывая её облаком горячего пара. И запахом хлеба. Свежий конский пот хлебом пахнет. – Ты… ты поможешь?

Поможет.

Она с легкостью взлетела на спину жеребца. И села, удивившись тому, что старый страх не мешает. Нет, он никуда не исчез. Он, наверное, останется до конца дней Теттенике. Но это тоже не имеет значения.

– Идем, – попросила она, легонько шлепнув ладонью по могучей шее. И конь сделал первый шаг.

Второй.

Третий.

И мир изменился. Она узнала город. Она видела его раньше. Много-много раз. И всякий – город убивал их. Её. И потому сердце закололо, но Теттенике строго напомнила себе, что это – лишь видение. Одно из многих. А потому она может уйти из него в любой момент, как пожелает.

Именно.

Копыта коня грохотали по камню. Где-то далеко раздался протяжный крик, и темная тень скользнула меж домов. Огромная тень. Теттенике вцепилась в гриву.

Город.

Город опасен.

Город жив, пусть и странной извращенной жизнью, но все одно жив. И что-то мелкое с писком бросается под ноги. Но огромный жеребец просто переступает через существ, донельзя похожих на крыс. На лысых, до крайности уродливых крыс.

Они идут.

Вдвоем.

Вот площадь, но теперь на ней нет мертвецов. Колючие стебли роз вяло шевелятся, но пропускают Теттенике. И коня.