Светлый фон
Как прекрасны жасмина цветы, Трав, цветов полон сад, Но не затмить им жасмина аромат. Сорвать один, что волосы скрепит, Хочу, но боюсь, что садовник забранит. Как прекрасны жасмина цветы, Как прекрасны жасмина цветы, Седина хладных снегов Не сравнится с белизной цветков. Сорву – пускай в косе моей цветут! Хочу, но боюсь, что соседи засмеют. Как прекрасны жасмина цветы, Как прекрасны жасмина цветы, В саду других цветов не счесть, Жасмина краше что на свете есть? Пусть в волосах цветет бутон живой, Сорву – боюсь, что не распустится весной[80].

Когда в детстве я училась танцам, мама то и дело повторяла: неважно, танец или песня, – они смогут тронуть зрителя или слушателя лишь в том случае, если ты сама прочувствуешь их всей душой. Я не глядела на принца, в мыслях пребывая там, в саду, полном цветов, будто сама была той девушкой, что радовалась, впервые увидев цветущий жасмин. Мои шаги были легки и грациозны; радость и печаль сменяли друг друга на моем лице – я восхищалась прекрасными цветами и грустила оттого, что ни один нельзя сорвать, как бы ни хотелось.

Когда песня подошла к концу, я наклонила голову и искоса взглянула на восьмого принца. Тот глядел на меня с растерянностью, растроганный. Он осознал, что я поняла все: сколько раз за эти годы он мог сорвать цветок, но не срывал, а лишь оберегал. Я все понимала и хранила в сердце память об этом.

Сверкнув глазами, я усмехнулась и бросила восьмому принцу цветок азалии, что держала в руках, и он машинально его поймал. Я резко повернулась и покинула шатер.