– Пойди и позови кого-нибудь, пусть придут с плетеными носилками, поднимут ее и отнесут домой. Где это видано, чтобы принц носил на спине придворную даму? Если кто-нибудь увидит, ты навлечешь на себя ненужные хлопоты. Она хоть и получила травму, но не настолько серьезную, что не сможет немного подождать.

Тринадцатый принц тут же выпрямился и сказал:

– Я был так взволнован, что совсем об этом не подумал.

С этими словами он помчался за помощью.

Я стояла на одной ноге, а четвертый принц поддерживал меня. Голова была словно деревянной, будто я или очень много думала, или не думала вовсе. Душевные страдания оказались слишком сильны, и никакие доводы рассудка не могли облегчить их. Четвертый принц продолжал молча стоять рядом.

Утопая в собственной печали, я услышала, как он вдруг произнес:

– Если так сильно хочется поиздеваться над собой, лучше делать это за закрытыми дверями. Вовсе не обязательно показываться вот так на глаза другим людям: это может дать им повод для нападок, и никакой радости это не принесет.

Разум будто окоченел, и до меня отнюдь не сразу дошел смысл сказанных им слов. Мгновение назад я была безучастна ко всему на свете, но сейчас во мне вспыхнул гнев. Я хотела резко оттолкнуть его руку, но она не сдвинулась ни на цунь, продолжая придерживать меня за предплечье. Я уставилась на четвертого принца, а он, равнодушно глядя на меня в ответ, проговорил:

– Ты хочешь сидеть в снегу?

Четвертый принц мгновенно ослабил хватку. На травмированной ноге я стоять не могла, другая уже закоченела, и, не имея опоры, я пошатнулась и с размаху обрушилась обратно в снег.

Я сердито посмотрела на него, не веря своим глазам. Со мной еще никто так не поступал! Он же спокойно взирал на меня сверху вниз. Задохнувшись от злости, я зачерпнула ладонью снег и швырнула в него, но принц, легко двинув головой, увернулся. Я торопливо скатала еще один снежок и бросила, но принц вновь проворно увернулся.

Я сидела на земле, задыхаясь от ярости, а четвертый принц наблюдал за мной.

– Несколько минут назад ты могла спокойно лежать в снегу, а теперь я решил дать тебе немного посидеть. Что же тебе не нравится? – глумливо произнес он.

Кипя от гнева, я сверлила его ненавидящим взглядом.

– Посмотри на себя, – сказал принц, улыбаясь краем рта. – Все еще надеешься, что кто-то проявит сострадание?

В руке я сжимала ком снега, зная, что, даже если запущу его, это будет без толку. Я ужасно злилась, но не могла ничего поделать.

– Почему ты сидишь в снегу? – Тринадцатый принц поспешил помочь мне подняться, с сомнением глядя на четвертого принца.