С глазами, полными слез, я оглянулась и увидела стоявших в дверях тринадцатого и четвертого принцев. На лице тринадцатого застыло крайнее удивление, в то время как четвертый молча глядел на четырнадцатого со своим обычным бесстрастным выражением.

Тринадцатый принц внезапно улыбнулся и, шагнув к нам, спросил:

– Четырнадцатый брат, какую пьесу вы репетируете? Вероятно, мы пришли не вовремя.

Я попыталась выдернуть руку, но не смогла: хотя четырнадцатый принц и ослабил хватку, он по-прежнему продолжал цепко держать меня, равнодушно глядя на тринадцатого принца. Тот смотрел на четырнадцатого, расплываясь в улыбке, затем искоса взглянул на мою руку, зажатую в его пальцах, и вновь с некоторым подозрением – ему в лицо.

Четвертый принц неторопливо вошел в комнату и равнодушно сообщил:

– Мы только что были у матушки, она очень скучает по тебе. Если ты свободен, сходи навестить ее.

Напоследок еще раз стиснув мою руку, четырнадцатый принц разжал пальцы, и я тут же принялась растирать предплечье. Принц нагнулся и прижался к моему лбу своим и, сверля меня взглядом, с улыбкой сказал:

– Через несколько дней, когда выдастся свободная минутка, я снова зайду к тебе.

Больше не глядя на меня, злую и испуганную, он, улыбаясь, кивнул четвертому и тринадцатому принцам и быстрым шагом покинул комнату.

Наспех вытерев слезы рукавом, я неловко взглянула на тринадцатого принца и взялась за изголовье кровати, собираясь встать и поприветствовать их.

– У тебя же болит нога, не стоит, – со смешком остановил меня тринадцатый принц.

Я послушалась и села обратно на постель, а затем сидя поклонилась четвертому принцу и произнесла:

– Всех благ четвертому господину, всех благ тринадцатому принцу. Ваша покорная служанка не может ходить, а потому не сможет предложить господам чаю. Прошу, будьте милостивы.

Тринадцатый принц опустился на стоявший поблизости стул и, откинувшись на спинку, улыбнулся:

– Расскажи-ка нам, что за пьеса тут только что разыгралась, и мы будем милостивы.

Я растерянно замерла. Сердце снова укололо болью, на глазах навернулись слезы, и я, отвернувшись, стала поспешно вытирать их.

– Ладно, ладно, – вздохнул тринадцатый принц. – Я больше не буду спрашивать.

Повернувшись к нему, я только печально улыбнулась. Он немного помолчал, а потом, посуровев, сказал:

– Если четырнадцатый брат действительно досаждает тебе, скажи мне. Возможно, я смогу чем-то помочь.

Собравшись с силами, я благодарно улыбнулась ему: