Лал смеется и уходит.

Практически любой человек, которого я могу встретить в этих коридорах, – легкий, общительный и снисходительный к окружающим. Все другие давным-давно лежат в морозилках. Не то чтобы кого-то запихивали туда силком. У всех после пары лет вахты наступает положенное время поспать, и обычаю наперекор идут немногие, я вот на «Гвозде», кроме Маккензи, таких не знаю. Но тонкость в том, что через три-четыре года коллеги решают, кого поднять из пяти-шести, а то и сорока-пятидесяти человек одного профиля. И поднимут тех, по кому скучали.

Это, конечно, не относится к офицерскому составу и мозгоправам. У тех вахта строгая. Дежурит тот, кому положено. Помню, была одна такая – народ смены без нее в карты разыгрывал. Проиграешь – будешь в ее вахту на ногах. Выиграешь – спрячешься в морозилку.

«Сержант Кульд, вам рекомендуется сменить тип нагрузки», – бурчит у меня в виске «Гвоздь». Ну вот. Почему он не измеряет, как у меня трещит голова от этой клятой физики? Чего я сегодня еще не делала? Растяжки. Пойду растягиваться. С час еще подинамлю, потом все-таки придется засесть за работу.

Может быть, я и зря ною. Дошла до интересного – как испытывали первую ернинскую схему подъема на мост, ту самую восьминогую каракатицу. Да, поднимала она лучше, быстрее и больше груза в пересчете на число одномеров. Но сами понимаете. Еще хорошо, что первые испытания проводили на зоне, где от Солнечной системы было проставлено аж четыре радужных моста в одну и ту же систему Тау Кита. Иначе народу на восьминожке было бы весело: спуститься с моста, оглянуться и увидеть, как он догорает.

И я же совершенно перестала понимать, чего Доллар так ругался? Именно проход на восьминожке (хотя и спалил одно окно – назад ее привезли разобранную, следующее окно жечь не стали, конечно), а точнее, вся прорва записей, сделанных наблюдателями и из Солнечной системы, и с борта самой восьминожки, и на финише, – короче, именно эти данные твердо позволили доказать, что окно – не сквозная дырка из точки старта в точку финиша, а у моста есть протяженность и разрушение одной его части не влечет автоматически изменения другой. Хотя технически теперь-то можно было бы попробовать пройти часть моста на восьминожке, потом переключиться на спираль Ё Мун Гэна и посмотреть, что получится… Рано или поздно, думаю, попробуют, яйцеголовые – неуемный народ.

Короче, восьминожка разрушала мост строго за собой, после того как сама уже проходила в безопасное место. В зоне разрушения возникала прорва непонятных эффектов (что там, мне непонятных. Публикация этих данных сопровождается ремарками типа «непротиворечивые трактовки феномена отсутствуют»), а камеры, направленные вперед, показывали тишь да гладь и никаких волнений.