Предательницы.

Я запихиваю их за спину и скрещиваю руки, пытаясь обрести хотя бы какое-то подобие спокойствия, вот только сердце стучит так гулко, что ударяется о ребра.

Между занавесками проникают полосы света, отбрасывая между нами светящиеся линии. Мы молча смотрим друг на друга, а мое возбужденное замешательство только растет.

– Извини, – внезапно вырывается у меня. – Меня впустил фальшивый Рип, и я должна была ждать тебя в гостиной. Неслыханная грубость, что я вошла сюда без приглашения.

Он наклоняет голову.

– Тогда зачем вошла?

Я хватаю воздух ртом, как рыба, но ни слова не произношу, ведь что тут скажешь? Я просто хотела сунуть нос в чужие тайны? Вряд ли это будет правильным ответом.

Не услышав от меня ответа, Слейд говорит:

– Ты просто решила прийти сюда и скомкать мои одеяла, потому что тебе было скучно? – В его тоне нет раздражения или злости, хотя я безусловно перешла границы дозволенного. Впрочем, его мой поступок забавляет, хоть в голосе и слышится затаенная настороженность. Зеленые глаза Слейда темнее обычного, в плечах видится напряжение, которое его не отпускает.

От его дразнящего тона румянец на моих щеках становится ярче.

– Ты злишься?

– Очень, – уверенно заявляет он, и сердце у меня замирает, пока Слейд не добавляет: – Но не на тебя.

Я глотаю подступивший к горлу ком и не знаю, какой дать ответ.

– Что ты тут делаешь, Аурен?

– Здесь, в Рэнхолде или?..

Я тяну время. Я знаю это, он знает, но ничего не могу с собой поделать, потому что он стоит напротив меня.

У Слейда на лице появляется веселое выражение.

– Здесь, в моих личных покоях.

В голове снова прокручивается наш разговор в библиотеке.

– Я… ну, пришла увидеться с тобой.