– Отправьте послание моим союзникам, – отвернувшись от окна, говорю я. – Тем, кто поклялся в верности Кольерам. Тиндалл вряд ли отправил большое войско, если оставил солдат в Пятом королевстве. С их людьми я смогу вернуть замок, смогу…
Тобин, покачав головой, перебивает меня:
– Моя царица, дворяне уже сбежали в Пятое королевство и…
– И что? – со злостью спрашиваю я.
Тобин переглядывается с Нилом, и я перевожу взгляд на старшего стража. Он выпрямляется, словно ожидает удара, и говорит:
– Вчера состоялось публичное заявление. Что вас… убили во время нападения повстанцев. На документе стояла печать царя Мидаса.
– Он объявил о моей смерти? – произношу я визгливым голосом.
– Да, Ваше Величество.
Говорят, что ярость обжигает.
Но не моя.
Моя превращает в твердый лед. Становится прозрачной, как хрусталь, тянется морозными щупальцами, изнутри покрывая коркой, замораживает, а лицо становится холодной маской.
– Нам удалось достать повозку и пару лошадей, – выпаливает Тобин. – Это не королевская карета, но она бы все равно привлекла лишнее внимание. Город кишит стражниками, которые нам даже незнакомы. Мы не знаем, кому можно доверять. Если царь сделал такое заявление… надо полагать, он намерен приложить все силы, чтобы вы оставались мертвой, если вы меня понимаете. Мы можем увезти вас отсюда. Туда, где будет безопасно.
– Нет, – я трясу головой в такт бушующему на улице урагану. – Я не позволю, чтобы меня изгнали!
– Малина, – тихо говорит Джео, – все кончено.
Услышав его трусливые слова, я перевожу на него свирепый взгляд, и моя холодная маска трещит, обнажая скрытую под ней ярость.
– Ничего еще не кончено.
Он подходит ко мне. В его голубых глазах проступает разочарованное волнение, а я ненавижу этот жалостливый взгляд, ненавижу, когда он хватает меня за руки.
– Все кончено, Малина, – тихо повторяет он. – Он отобрал город, солдат, твоих союзников. Он только что объявил, что тебя убили. Тебе нужно уехать, пока он не исполнил и эту угрозу.