— Принцесса, мой меч твой, но…
Её глаза заблестели обещанием надвигающегося намёка.
— О, даже сейчас?
Его щёки запылали.
— Прекрати это. Что я пытаюсь сказать, так это то, что я устал, и если это не чрезвычайная ситуация…
— Это абсолютно чрезвычайная ситуация, и даже если бы это было не так, ты бы бросил вызов своей принцессе ради ещё нескольких минут сна?
Он сердито посмотрел на неё. Она одарила его невинной улыбкой. Где-то внизу он услышал, как кто-то пробормотал:
— Ох, Эли повесят за измену, — за тем последовал глухой
Казалось, у него не было выбора.
— Отлично. Подвела меня.
К тому времени, когда он спрыгнул на пол и лодыжки заныли от удара, Сорен уже выбежала за дверь, оставляя за собой запах корицы. Протирая заспанные глаза, возясь ногтем с коркой, которая скопилась в углу, он последовал за ней.
Было поздно, но не настолько, чтобы все легли спать; по залам всё ещё бродили придворные, некоторые под руки, некоторые ещё в пальто, только что вернувшиеся с фестиваля. Все они кивали Сорен или кланялись и бросали странные взгляды на помятого, одетого в пижаму охранника, следовавшего за ней, шаркая ногами, как немного более живая версия нежити, напавшей на город.
Они оказались в тихой комнате, которую Элиас раньше не видел, и которая напомнила ему берлогу в его собственном доме, за исключением того, что эта была в два раза больше его собственной. В самой дальней стене был вмонтирован каменный камин, перед которым в форме буквы V стояли две бирюзовые кушетки, обращенные к потрескивающему очагу. Каллиас развалился на одном диване, выглядя на удивление непринужденно, одетый в мягкие брюки и рубашку с разрезом, открывающим мускулистую грудь, с бокалом вина в руке и распущенными волосами. Джерихо облокотилась на другую, на которой растянулся Вон, положив голову ей на колени. На лице Джерихо не было макияжа, и её гибкую фигуру окутывал мягкий халат. Финн сидел, скрестив ноги, на полу перед ней, откинувшись на спинку дивана, позволяя Джерихо распутывать свои волосы, пока он поправлял очки и пристальнее всматривался в книгу у себя на коленях. Проходя мимо, Элиас взглянул на неё, и ему показалось, что он узнал некоторые термины по изучению ядов из своего собственного исследования.
Груды выпечки, как сладкой, так и несладкой, громоздились на блюде в центре коврика — пончики с корицей и сахаром, булочки с чеддером и луком, шоколадная помадка с, похожей на ограненные алмазы, посыпкой морской солью сверху, слоеное тесто с чем-то похожим на смесь шпината в центре… И самое главное, ни к одному из них не были прикреплены чешуя или жабры. Желудок Элиаса заурчал от отчаяния.