— Я сказала, убирайся, — прорычала Джерихо, поднимаясь на ноги. — И не возвращайся, пока не протрезвеешь настолько, чтобы держать свои проклятые богами глаза открытыми.

Он не мог понять, что она пыталась сказать.

— Это мой кабинет.

— Больше нет. Пока ты не отрезвишь свою голову. Атлас не может позволить себе, чтобы ты сейчас за что-то отвечал.

— Джер…

Её глаза горели бескомпромиссным огнём.

— Сейчас же, Каллиас.

Он выпрямился в кресле, заставляя себя сидеть прямо, вцепившись в подлокотники так крепко, как только мог.

— Ты больше не Наследница. Ты не можешь указывать мне, что делать или куда идти.

— Нет, ты прав. Я не Наследница. Но я твоя старшая сестра. И я говорю тебе, что тебе нужно пойти куда-нибудь в тихое место и протрезветь, иначе я собираюсь надрать твою пьяную задницу по первое число.

Он по-прежнему не двигался с места.

— Или я могу пойти за мамой, — сказала Джерихо легко, как будто это не было худшим предательством из всех. — Уверена, она была бы рада увидеть тебя таким.

С его языка сорвалось проклятие, и он вскочил со стула.

— Не могу поверить.

Она стояла с прямой спиной, стиснув челюсти и сжав руки в кулаки.

— Поговорим позже. Когда ты снова станешь самим собой. Я не могу иметь с тобой дело, когда ты в таком состоянии.

Каллиас что-то проворчал себе под нос, но сделал, как она сказала, и, спотыкаясь, вернулся в холл. Каким-то образом он сумел найти дорогу обратно в свою комнату.