Ноги тряслись и подкашивались, мне пришлось ухватиться за прутья ближайшей темницы, чтобы не упасть.

Почувствовав мое присутствие, пленник завозился на накиданной в углу соломе. Незнакомец средних лет в ободранной одежде и с сальными темными волосами медленно подполз к решетке, за которую я держалась.

Наши взгляды встретились, но я не отпрянула, уловив что-то отдаленно знакомое в смердящем потом мужчине.

– Всегда знал, что именно ты заберешь мою жизнь, Адель, – хрипло простонал пленник, и я узнала в грязном побитом мужчине с растекшимися по лицу синяками и ссадинами отца Клары.

Нутро сжалось, как от удара под дых, но я молчала, не зная, почему лорд Дэ Винс решил, что я стану его вендеттой.

– Клара всегда говорила, что зло наказуемо, что ты рано или поздно отомстишь всем, кто заставлял тебя убивать. – Отец Клары тоже схватился за решетку. Он исхудал до такой степени, что даже не сумел подняться, продолжая стоять на коленях. – Жаль, я осознал ошибки слишком поздно и дочь запомнит меня трусливой тенью Елены.

Лорд Дэ Винс сел на пропитавшийся испражнениями пол и позорно заплакал, пряча лицо в грязных руках. Я ждала, что меня затопит жалость, но чувствовала лишь раздражение, смотря на сотрясающегося от слез мужчину. Майкл никогда не пытался изменить свою судьбу, и, что бы он ни пел, стоя на краю гибели, раскаяние не загладит проданную за монеты душу.

– Вашей дочери вас и судить… – заключила я и, оставив мужчину наедине со своими демонами, побрела дальше.

В следующих камерах мне встречались главные советники Елены и возглавлявшие палату лордов аристократы. Все они походили на потрепанный мусор, а завидев меня, медленно плывущую по тоннелю, бесстыдно пачкали штаны.

Тетка, оживившись из-за общего переполоха, сопровождающегося позорным скулежом ее бывших вельмож, встретила меня с гордо поднятой головой в центре самой дальней камеры.

Нас разделяла решетка, но Елена смотрела на меня свысока. С привычной отчужденностью и властностью, точно это не она выглядела как ссохшийся труп в лохмотьях.

Неискореняемый страх перед теткой, засевший глубоко в позвоночнике, отозвался дрожью в ослабевших руках.

– Смотрю, отказ от поедания сердец здорово ударил по тебе, Елена, – совладав с эмоциями, выпалила я, одним предложением искореняя множество вопросов.

Да, дорогая тетушка, мне было известно все.

Елена скупо улыбнулась, обнажив верхний ряд пожелтевших зубов. За проведенные в темнице месяцы она словно постарела на десятки лет, став похожей на дряхлую старуху из детских страшилок.