– Может, тебе это и смешно, но если мы не выиграем турнир, то не получим кровяной камень, а если у нас не будет кровяного камня, то мы не сможем освободить тебя, и тебе придется оставаться в моей голове до тех пор, пока мы оба не умрем. Так что мне непонятно, что может тебя так забавлять.

– Меня все это забавляет потому, что у тебя все получится просто отлично.

– Ты не можешь этого знать…

– Я это знаю, и это понимала бы и ты, если бы не зацикливалась.

– Я и пытаюсь не зацикливаться! Но это нелегко, ведь моего внимания все время требуешь ты! И еще труднее это становится из-за того, что я ничего не могу вспомнить. Я не знаю, что я могу, так откуда у меня возьмется вера в себя?

– А я знаю, что ты можешь делать. Это же я более ста дней провел с Горгульей Грейс и помню каждую минуту, черт бы ее подрал. Так что слушай меня, перестань волноваться и просто доверься своим инстинктам. У тебя все будет отлично.

Его слова ставят меня в тупик, потому что такого я от него не ожидала.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я по прошествии нескольких секунд. – Ты был со мной? Как?

– Почти четыре месяца – это слишком долгий срок, чтобы просто стоять без дела. – Он неловко переминается с ноги на ногу. – Ты тогда не застыла во времени, Грейс. Ты была горгульей и потратила немало времени, выясняя, что это значит.

От его слов у меня начинают дрожать руки, а сердце бьется в три раза быстрее, потому что я понимаю, что ему известно обо мне куда больше, чем я могла подумать. Наверное, я полагала, что эти четыре месяца мы с ним были врагами, но, если верить ему, это не так. Во всяком случае, не совсем так.

Разговаривали ли мы друг с другом? Смеялись ли над одним и тем же? Ссорились ли? Последнее кажется мне наиболее вероятным, но по нему не скажешь, что тогда ему было так уж скверно.

– Ты помнишь, что я делала все эти месяцы? – шепчу я.

На его лице впервые отражается настороженность, как будто он опасается, что сказал слишком много.