– Индюшачья ферма!

– При чем тут эта гребаная индюшачья ферма? – так же громко ору на него я.

Он отшатывается, и при этом у него делается невероятно обиженный вид.

– Какого черта, Грейс? Я же просто пытался помочь.

– Да, знаю. – Я делаю глубокий вдох и медленный выдох. Могу я спросить, почему он в чем-то обвиняет меня, если это он во все горло вопит об индейках?

Но, обвинив его, я не решу эту проблему, поэтому я делаю еще один глубокий вдох и самым милым своим голоском спрашиваю:

– Что именно мне нужно знать об этой индюшачьей ферме, Флинт?

– На ней пожар. А сейчас ноябрь.

Поначалу я не понимаю, почему так важно, какой сейчас месяц, но затем до меня доходит – ведь в ноябре День Благодарения. Я по-прежнему не считаю, что из-за этого стоило поднимать шум, ведь ООН как раз сейчас пытается принять важную резолюцию по климату, но я не спорю.

И вместо этого пишу:

– Пожар на индюшачьей ферме в… – Я поднимаю голову, чтобы спросить его, но он уже стоит рядом и читает мои записи, заглядывая через плечо.

– В Миннесоте, – подсказывает он.

– Спасибо, – говорю я и записываю название штата. – Что-то еще, что мне нужно знать?

– Нет, на этом все. – Он расплывается в улыбке. – Похоже, ты записала это, Грейс, так что я переключусь на Азию.

– Фантастика! – Я вздыхаю с облегчением.

– Фантастика, – тихо бормочет Хадсон.

Несколько секунд спустя Флинт начинает психовать снова, на этот раз из-за закрытия крупной сети суши-ресторанов в Японии.

– Это моя любимая сеть, – стенает он, тыча пальцем в экран, на котором окна в одном из этих ресторанов забивают досками. – Ты же записываешь это, да, Хадсон?